– На тебя ничем не угодишь, – обиделась Кира Петровна.
– Не нужно мне угождать! – взвыла Ася. – Вы понять меня попробуйте.
Кира Петровна, угождавшая, собственно, Саше, который разрешил жене маяться дурью, гипнотически уставилась на Асю:
– Понять тебя легко. С жиру бесишься. Повторяю, останешься без мужа, без специальности, без стажа, без пенсии у дочери на шее – вспомнишь мои слова.
Ася съежилась.
– Кира Петровна, – севшим, из самых глубин гортани извлекаемым голосом сказала она, – мне надоело жить на всякий случай, тем более случай трагический. Вы никогда не выслушивали меня до конца. А я вас никогда ни о чем не просила. Сейчас требую – слушайте. И повнимательнее.
Тетка странно покосилась на крепко схваченный Асей керамический кофейник и торопливо пододвинула свою чашку:
– Ты мне кофейку плесни и говори.
Тон был чуть ли не заискивающим. Асе потребовалось время, чтобы проанализировать эту перемену. В итоге она захохотала:
– Кира Петровна, вы испугались, что я вас этим кофейником…
– Всяко в семьях бывает, – пробурчала старуха.
– Тетя Кира, я пас, – тихо и как-то робко сказала Ася. – Не дай мне бог до такого, до допущения, что родной человек способен тяжелым предметом по башке врезать, а не до нищенства дожить. Да, и Бога, похоже, нет. Прав один мой знакомый врач. «Не морочьте меня, – просит. – Если человек способен в доли секунды отличить грубым физическим ртом крупинку речного песка от крупинки песка сахарного, то почему он нежной душой под чутким божьим руководством десятилетиями не различает добро и зло, правду и ложь».
– Уж я-то различаю, – зловеще уверила Кира Петровна. – Денег и славы на всех не хватает – вот правда. Мне долго внушали, что только захоти – и всего честно добьешься. Да я другое вокруг видела. Таилась, соглашалась, дескать, конечно, всем все пути настежь распахнуты. Тебе первой открылась. Научить хотела, чтобы ты зря не гонялась черт знает за чем, чтобы поменьше мук испытала. И вот как оно получилось, – сильно и горько вздохнула старуха.
– Интересно, почему именно мне? – миролюбиво спросила Ася, которой опять стало жалко Киру Петровну. За всю жизнь сделала единственное жутковатое открытие, а мир в лице жены племянника отказался его признать.
– Потому что ты – сирота, никому не нужная. Тебе сидеть бы тихо и благодарить Бога денно и нощно за то, что Сашу послал. Что ты о себе вообразила? Ты же бессильная, – ответствовала Кира Петровна и порывисто удалилась в свою комнату.
