Не заглохни двигатель стареньких «Жигулей», Анатолий Лепешев возможно так никогда и не узнал бы о существовании трубы. Толик продолжал бы свой путь по шоссе, мимо ровных рядов сосен и полосатых шлагбаумов, когда-то преграждавших въезд в загрязненный радионуклидами лес. Он, впрочем, так и остался загрязненным, но радиация в этих краях была отменена специальным указом или постановлением, а шлагбаумы и жестяные знаки со зловещими черно-желтыми эмблемами пришли в упадок, сделавшись игрушками ветров и дождей.
Анатолий подпевал песенке, доносившейся из динамиков по обеим сторонам пыльной приборной доски и, собирался закурить, когда двигатель неожиданно сдох. Именно сдох, поскольку болезнью такой резкий обрыв жизнедеятельности назвать было нельзя. Не было чахоточного чихания выхлопной трубы, свидетельствовавшего о воспалении стальных легких, а была скоропостижная смерть.
Лепешев машинально вдавил педаль газа в пол, но это ничего не изменило. Бежевые «Жигули» по инерции прокатились несколько десятков метров и замерли у обочины. В наступившей тишине отчетливо послышалось щебетание лесных пичужек, которое Анатолий прервал бесцеремонным «Твою мать!» и распахнул дверцу автомобиля. Поломка казалась невероятной еще и потому, что всю первую половину дня Лепешев провел в провонявшем бензином и различной автодребеденью гараже, с громким названием «Станция технического обслуживания». Мастер, в лоснящейся от масла робе долго сопел над лепешевским карбюратором и, в конце концов, содрал с Анатолия кругленькую сумму за ремонт.
– Сука. Вот сука! – Лепешев вспомнил, с каким рвением горе-механик рвал из его рук купюры. Он собирался открыть капот, хотя заранее знал, что это ничего не изменит. Вышло еще хуже. Не успел Толик сделать и пары шагов, как одна нога скользнула по размытой дождями оранжевой глине в лужу.
– Сука, – уже без всякой злобы констатировал страдалец, разглядывая свой облепленный грязью полуботинок. Лепешев уже смирился с тем, что нынешний день не принесет ему ничего кроме неприятностей. Он сел на поросший травой холмик и принялся развязывать мокрый шнурок. И тут… Анатолий даже помотал головой, уверенный в том, что стал жертвой оптического обмана, но ярко-зеленое существо, отдаленно напоминавшее котенка, не исчезло, а даже подняло на человека свои печальные, с изумрудными зрачками глаза, будто спрашивало: «Что, брат, тоже не везет?».
