Стремительно приближалось время рассвета. Красников баюкал свою руку и вглядывался в темноту, стараясь не думать о том, что ожидает их с рассветом. Ведь стоит в воздухе появиться немецкому самолету, как он наведет на них один из катеров, и тогда… Хотя думать об этом не имело смысла, не думать он не мог: ведь так мало осталось времени, когда еще возможно о чем-то подумать. Но вот странность: совсем не думается о прошлой жизни в далекой Москве… или в той же Одессе, о том, наконец, как сложится его судьба дальше, если удастся выбраться…
Время от времени Красников проваливался в дрему, равномерные всплески весел и скрип уключин убаюкивали. Но пульсирующая боль в руке будила, не давала уснуть по-настоящему.
Вдруг в темноте зазвучали металлические звуки, идущие будто бы из глубины, точно клепали там или ковали.
Красников вздрогнул, открыл глаза. Приснилось?
За бортом шлюпки еще журчала вода, но весла замерли над водой, и все замерло: люди молчали и слушали, пытаясь понять, кто там, в открытом море, и что делает. Это могли быть и наши, устраняющие повреждение, и немцы.
Еще несколько глухих ударов – и тишина.
И вдруг приглушенный голос над самой водой:
– Точно вам говорю, товарищ командир: вон там хлюпало. Будто веслами по воде. И след… Видите – светится? Видите?
– Наши! – пронеслось вздохом облегчения по обеим шлюпкам.
– Товарищи! – подал голос Новицкий. – Здесь свои! Свои мы! Капитан третьего ранга Новицкий с бойцами. Восемнадцать человек…
– Вы на чем? – спросили из темноты.
– На двух шлюпках. А вы?
– Морской охотник. Зацепили нас фрицы, мать их …!
– Так как? Может, вы нас возьмете на борт? Или хотя бы на буксир?
– У нас рулевое управление вышло из строя. Ремонтируем. Причаливайте давайте, обмозгуем вместе, что делать.
На шлюпках налегли на весла. Из темноты выплыла черная глыба охотника. Шлюпки ткнулись в его деревянный борт. Чьи-то руки приняли концы.
– Капитан третьего ранга Новицкий, поднимитесь на борт, – последовала команда с катера.
Новицкий поднялся. Внутри катера снова загремели железные удары.
На шлюпках вслушивались в ночь: опасность могла появиться с любой стороны, если немцы засекли эти звуки эхолокаторами. Да и случайность не исключалась тоже.
– Закурить бы, – произнес кто-то мечтательно.
– Они тебе закурят, – проворчал кто-то на носу шлюпки, имея в виду немцев.
– Да я понимаю.
– А понимаешь, так помалкивай.
Удары снова прекратились. Затем последовал лязг, но значительно тише.
