Словам Климентова вполне можно было верить: он всегда все знал. Когда Ася Вердеревская уехала с женихом в Австрию, из Перми на ее место пригласили Климентова. Он возглавил отдел декоративно-прикладного искусства. Самоваров теперь состоял под его началом.
Никита Леонидович оказался энергичным работником. Правда, его занимали в основном коммерческие проекты. Он открыл при музее антикварный салон, потом еще два собственных в городе. Эти заведения торговали всякой домодельной ерундой, но приносили доход. Климентов частенько и Самоварову подбрасывал халтурку, поэтому Настя и Самоваров между собой Климентова звали Клиентовым.
– Не удивляйтесь, Настенька, что во время пожара исчезло все ценное, – заметила Вера Герасимовна. – Как только дом загорается, сейчас же отовсюду сбегаются бомжи и ханыги, и начинается вакханалия.
– Не думаю, что к дому Галашина подпустили ханыг, – заявил Климентов и без церемоний уселся на полуампирный диван между Настей и Верой Герасимовной.
– Я, Николай Алексеевич, плесну чайку? – спросил он и, не дожидаясь ответа, вылил себе в чистую чашку всю заварку.
Самоваров все-таки радушно его ободрил:
– Пейте на здоровье, не стесняйтесь! Вы в курсе, что именно украли у Галашина?
– Отчего же не в курсе? Умыкнули-таки статуэтку Чипаруса. Я умолял продать ее музею, а этот дундук не соглашался. Теперь пусть кусает локти! Еще табакерку стащили романовскую, ту самую, гильоше. Ну, и по мелочи…
– Мелочи-то какие?
– Деталей не знаю. Да, – спохватился Никита Леонидович и даже чашку отставил, – еще ведь картины украли. Две вырезали из рам, а Похитонова так и взяли вместе с рамами. Ограбление века!
– Две картины? Это которые? – спросил Самоваров, притворяясь равнодушным.
– Коровина и Каменева. У вора губа не дура.
Настя собралась удивленно ахнуть, но передумала: от последнего сообщения у ее мужа так изменилось лицо, что он сам на себя стал не похож.
Странная гримаса Самоварова объяснялась просто. Час назад ему позвонила Ольга Тюменцева. Нервным, срывающимся голосом она принялась благодарить. Сначала Самоваров слушал ее похвалы спокойно – он решил, что Ольга в восторге от деревянных прялок, которые он реставрировал для последней выставки. Однако скоро он насторожился.
– Я всегда знала, что ты не такой, как нынешние хлюпики, – говорила Ольга. – Ты настоящий, ты способен на поступок. Я, честно говоря, даже от тебя такого не ожидала. Ведь ты отчаянно рисковал! Ты Мужчина с большой буквы.
