Поблизости шатров стояло с десяток, а сколько за ними, я не мог сосчитать. Два шатра в центре были украшены особо: на одном — ярко-красное полотнище и поверх наброшено семь-восемь бархатных паранджей: второй шатер, белого войлока, покрыт с одной стороны красным ковром. А вокруг, на траве, — еще ковры, войлочные паласы. Дальше, за шатрами, у ручья — разведен костер, собрались люди. Видны большие и маленькие котлы, и доносятся оттуда дразнящие запахи, — значит, угощение скоро поспеет. Вокруг котлов, напевая, расхаживают повара, полы узорчатых халатов заткнуты за пояс, а на поясе — у кого нож, у кого и сабля. Мы среди праздничных приготовлений, видно, не привлекали внимания — лишь один из поваров пригляделся и крикнул:
— Смотрите, Ураз! Эй, давай сюда!
— Твой Ураз давно в могиле. Это конь его, — ответил кто-то.
— Стой! — распорядился один из провожавших нас басмачей. Мы остановились, с нами остались трое конных, четвертый подъехал к белому шатру, спешился и, подняв полог, шагнул внутрь.
Я не видел уже ничего вокруг, сердце мое бешено колотилось, и существовал только белый шатер, откуда должен был вернуться басмач и объявить нашу судьбу. Рука моя сама потянулась к оружию, машинально я расстегнул кобуру и, поймав себя на этом движении, глянул на Джуру. Он тоже напряженно смотрел на белый шатер, но почувствовал мой взгляд, обернулся и, поняв, видно, мое волнение, успокаивающе прикрыл глаза. Не бойся, мол, все будет в порядке.
Да я и не боюсь… Но если случится что, так просто им не дамся. Краем глаза глянул на ближнего басмача. Тот дремал в седле. Второй был рядом с Джурой. Ладно, со своим я справлюсь, второго сомну лошадью, а Джура тем временем достанет пулей третьего, что держится за нашими спинами. Если быстро разделаемся с ними, успеем уйти… Только далеко ли? Нам лишь бы добраться до перевала… Я глазами указал Джуре на конного позади нас, он кивнул.
В это время четвертый басмач вышел из-за полога шатра и не спеша пошел к нам.
— Оружие сними, — приказал он Джуре. Тот спокойно отдал басмачу саблю и маузер.
— Ты тоже, — обернулся басмач ко мне. Я глянул на Джуру. — Не бойся, не пропадет, — успокоил басмач.
Я спешился, отдал револьвер и саблю.
— Да, парень, когда б вы пришли не от Саидхана, распрощался б ты с этим конем! — осклабился басмач, взяв у меня узду. Потом обернулся к Джуре: — Идите.
Я все еще не знал, кто такой Саидхан, почему это имя охраняет нас и открывает дорогу. А спросить у Джуры нельзя было — басмачи провожали нас до самого шатра.
