Мы так привыкли показывать им то, что видим.
Мы говорим, обращаясь к ним: вот,
вот, посмотрите… И вдруг вспоминаем, что они
уже не посмотрят,
и сделав свою пару снимков, идем к машине,
оставленной у обочины,
и еще раз оглядываемся, конечно. И вечером,
у моря, в сумерках, в городе,
где дома теряются за бескрайней
стоянкой с полустершимися белыми линиями,
и остатки неба отражаются в синих лужах,
удивляясь, смотрим на все это, обращенное к нам, обращаясь
по-прежнему к ним.
Потому что все это значимо, все это значит —
что-то, и только мы не знаем что именно.
И такое счастье, наверное, верить, что не мы им — они нам
показывают, вот, эти отсветы
в окнах, эту надпись В&В на углу, этих чаек
на парапете набережной, летящий флаг у входа
в гостиницу.
Здесь, вдали от всего, в чужой стране
с левосторонним движеньем
и яростными преданиями, где они никогда
не бывали, какое
счастье путешествовать вместе с ними.
