Томас не вошел, а влетел — особенность поразительная в таком большом человеке. Сейчас приятель весит килограммов, наверное, сто пятьдесят — во всяком случае, гораздо больше, чем в прошлую нашу встречу, после которой он сильно худел (наслышан, чудеса), сильно страдал (ушла его архитекторша), много лечился (врачи, таблетки, терапия — сочувствующие взгляды коллег; приступы обжорства — последнее, впрочем, додумываю; и без того склонный к полноте, он раздулся в дирижабль).
— Какие туфли! — восхитился я. На нем были мокасины из ярко-красной чешуйчатой кожи, с золотыми пряжками. — Как у кардинала.
— Из Милана, — сказал Томас, вытирая со лба пот. Ко мне на последний высоко взбираться, лифта нет, лестница витая, а он невозможно толст и тяжел; на рубашке, на груди и спине, проступили темные треугольники пота. — Купил три года назад.
Года три тому назад мы и виделись в прошлый раз. Летом на рынке вино пили. Синяя рубашка-поло с вышитым желтым всадником, огромные джинсы беспощадно обтягивающие круп — тогда все было примерно, как сейчас, только с ним еще была его архитекторша, белая, прищуренная, злая — она все время фыркала на Томаса, мешала разговаривать. У них была любовь.
А сейчас у Томаса другая — за тем и ко мне пришел.
Илина — румынка, по-немецки ни бельмес, Томас хотел узнать, где я учил язык, на какие ходил курсы и почем. Он торгует страховками — и в «почем» отлично разбирается.
— Индивидуальные, но за тысячу, — рассказывал Томас, когда мы уже ели (он — салат зеленый, а я — и салат, и плов, и дыню; я — не романтик, а похудеть мне надо бы только на самую малость). — Момент, говорю, — он выставил ладонь, будто что-то пригибая, — вернись, на землю, дорогая.
Курсы немецкого, которые Томас нашел, непомерно дороги, а ему неопределенный срок двоих кормить, ему надо найти недорогой и эффективный вариант, чтобы его Илина заговорила с ним на одном языке.
— Лучше в группе заниматься, — сказал я, вспоминая давние уже обстоятельства своей учебы. — С такими же, как она. Ей же нужны будут социальные контакты. Не с тобой же одним разговаривать.
— Илина если здесь по улице пройдет, — Томас щелкнул пальцами, витой стул под ним, подобранный мной на помойке, все скрипел, — сразу пятерых с собой может взять. Сексапильная телка, надо честно сказать. Я в центре давно не был, не знаю же, а там дорогу ремонтируют. Опоздал, Илины нет. Звоню, объясняю, айм соу сорри, кэн ай. У нее английский тоже — так себе. Заскочил в машину, примчался.
