Сколько ног у обезьянки? | страница 3



— Да будет вам известно, что вот эта самая улица и есть часть Кандагарской дороги! — Историк ткнул пальцем в окно. — По ней Улугбек и бежал от надоевшего ему престола.

Самади выглянул в окно:

— Странно…

— Что именно? — поинтересовался Акбаров.

— Наверное, тогда и тополей здесь не было…

— Почему же? Были! И тополя, и асфальт, и машины бегали… — под общий смех ответил Акбаров. — Вы меня извините, но знаете, хотя вы учитель, преподаете физику и астрономию да еще носите довольно поэтическую фамилию, но все-таки иногда производите… как бы это сказать… действительно странное впечатление…

Самади не обиделся. Постаял у окна, грустно глядя на Кандагарскую дорогу, по которой разгуливала всякая живность — от кур до осликов, потом вышел из учительской.

— Не надо было так, Акбаров, — сказал Агзамов. — Улугбека он не хуже вас знает. Я видел, у него даже телескоп маленький есть.

— А что, разве неправду сказал Акбаров? — вмешалась одна из учительниц. — Этот Самади даже обижаться толком не умеет.

— Глядит через телескоп на дорогу, не появится ли жена! — бросил кто-то.

— Зачем так? — снова заступился Агзамов. — У него горе, ему дали седьмой «Б»…


В седьмом «Б» шли последние приготовления к уроку. Почти все заняли свои места, но двое продолжали вдумчиво и серьезно колдовать возле учительского стола.

Раскрылась дверь, и весь класс недоуменно уставился на Самади и завуча — видно, ждали не их.

— Товарищ Самади Музаффар Халикович будет вашим классным руководителем, — сказал завуч. — Он также будет вести урок физики.

— Ура!..

Клич этот, возвестивший полную победу над прежним классным руководителем, не понравился завучу.

— Музаффар Халикович очень строгий человек, — сказал завуч.

В классе хихикнули.

— Начинайте, Музаффар Халикович. И не стесняйтесь — ведь вы их почти всех знаете, как-никак мы из одного кишлака.

Завуч вышел. Потом вновь открыл дверь, подозрительно оглядел класс и только после этого удалился.

В классе воцарилась тишина. Самади подошел к столу, положил учебники и журнал. Сел… Нет, усесться как следует он не успел — под его стулом раздался резкий хруст. Самади испуганно вскочил и увидел под ножками стула разможженные скорлупки грецких орехов. Смущенно улыбнувшись, учитель покачал головой. Класс замер.

— Страшно было, — сказал Самади. — Будто земля разверзлась под ногами.

В классе засмеялись, но без торжества, скорее — удивленно.

Самади, взяв мел, подошел к доске. Попробовал написать в верхнем углу число, но доска осталась чистой. Понюхал.