— Что вы делаете? Нельзя так!..
— Не мешай, — оттолкнул Машраба плечом курчавый и приказал приятелям: — Отпустите!
Кобылица в первую секунду ничего не поняла, сделала несколько шагов… И понеслась по загону, напуганная висевшим на хвосте чудовищем, которое тарахтело и больно било по ногам. Ее страх передался и другим лошадям. Обезумев, они заметались по тесному загону, наскакивая друг на друга и на неокрепших еще жеребят.
— Пошли, парень. — Курчавый взял Машраба за плечи и насильно увлек к дастархану на траве. — Вот так, садись, ты наш гость, сиди, ешь…
— Она же жеребая!.. — сказал мальчик сквозь слезы.
— Ничего, сама она, дура, остановится — и все будет в порядке, — успокоил его курчавый. — Эй, что вы стали, идите сюда!
Его приятели стояли у своих мотоциклов, нерешительно переглядываясь.
— Не надо было… — сказал самый молодой из них.
— Сдрейфил? — сощурился курчавый.
Тот не ответил, молча смотрел на загон, где носились обезумевшие лошади.
— Живодеры! Живодеры проклятые!.. — закричал Машраб и, вскочив, побежал к холмам.
— Куда?! Не-ет, погоди, гостить так гостить, еще успеешь позвать своих!.. — Курчавый настиг мальчика и опять насильно посадил за дастархан. Налил полный стакан водки: — Пей!
Машраб оттолкнул его руку, и водка разлилась по дастархану. Курчавый наотмашь ударил мальчика. Снова наполнил стакан:
— Пей, кому говорят!
Двое из мотоциклистов уехали. Остался тот, кого курчавый обвинил в трусости.
— Пора сматываться! — закричал он. — Смотри, вон их сколько!..
И действительно, сюда бежали Самади и его ученики. С другой стороны несся табунщик Хасан на взмыленном коне…
Курчавый то ли понял, что бежать уже поздно, то ли из гордости, но продолжал стоять на месте.
Подскакал табунщик и с лету замахнулся кнутом:
— Что ты наделал, ублюдок!
Прикрывшись рукой от удара, курчавый отпрыгнул в сторону и выхватил ружье, спрятанное под хурджуном. Грохнул выстрел.
Табунщик испуганно осадил лошадь и повернул к загону.
— Поехали, Саттар, ну поехали!.. — жалобно просил курчавого его приятель.
Саттар провел рукой по лицу, увидел кровь от удара плети и совсем озверел — стал бить Машраба. Тот яростно сопротивлялся.
На помощь бросился подоспевший Самади.
Курчавый оттолкнул мальчика и вновь схватился за ружье.
— Не подходи!
Самади остановился, взглянул на своих учеников. Улугбек, Бабур и другие — они были рядом, тоже бледные, испуганные — ждали его, учителя, первого шага. И Самади, подняв серп, пошел на курчавого.
