Володька позади крикнул:
— Теперь «Шумел камыш»!
— Она не пойдет, — сказал Виктор Косте. — Она еще ничего не пила, кроме кефира.
Костя пренебрежительно пожал плечами.
— Все, старичок, имеет начало.
— И конец, — добавил Виктор.
— И конец, — согласился Костя. — Может, посидим вдвоем? Мужская компания еще лучше. Без прекрасного пола. Ты учти, старичок, деньги есть. Почтовое ведомство приносит мне ренту.
Виктор взглянул на него вопросительно, но Костя не стал объяснять. Только сказал:
— На матушке-Руси всегда с морозу рюмочку опрокидывали. И у Ремарка всю дорогу пьют. Читал? Слушай, что такое «кальвадос» этот самый, не знаешь? Кто говорит — коньяк, кто — ликер. Я ликера не люблю. От него пальцы к рюмке прилипают.
— Не знаю. Можно в справочник заглянуть. Лева!
Виктор приостановился, поджидая Леву.
— М-м?..
— Слушай, напряги свои мыслительные способности. Что такое «кальвадос»?
Лева засопел носом.
— Не знаю.
— Ну, если Лева не знает, значит, никто не знает.
— Так как? — спросил Костя.
— Нет, не стоит. В другой раз.
Подошли к Оленькиному дому.
— До завтра, ребята! — Оленька помахала ботинками с коньками и скрылась в парадном.
— Завтра на каток пойдете? — спросил Костя Виктора, глядя Оленьке вслед.
— Вечером.
— Встретимся. Будь! — И Костя протянул Виктору руку.
Потом попрощался с остальными, повернулся и направился через улицу наискосок. К трамвайной остановке.
Ребята посмотрели, как он идет, расправив широкие плечи, чуть покачиваясь.
— Спортивный мальчик, — сказала Сима Лузгина.
— Не влюбись! — предостерег Виктор.
— Она «тете Степе» не изменит, — возразил Володька.
— Сильно бегает, — вздохнул Плюха, — достанет он тебя.
— Поглядим! — ответил Виктор. — Если бы не яма, я бы от него ушел. Ну, кто куда, а я в сберкассу. Время позднее. Пойдем, Плюха.
Они попрощались с товарищами и пошли втроем: Виктор, Плюха и Лева.
Потом Лева, молча подняв руку, свернул в подворотню старого облупленного дома.
Плюха проводил Виктора.
Возле своего парадного Виктор остановился и спросил:
— Плюха, ты водку когда-нибудь пил?
— Неоднократно. Точнее, один раз. Когда дядя Вася из деревни приезжал. Баранину привозил. Натушили с картошкой целую ногу. Он мне стакан налил до краешка, для полной жизни. «Пей, — говорит, — мужичок». Ну, я всю и выпил.
— И как?
— Пьяный-препьяный стал. Хочу прямо, а меня назад тянет. Хочу стоять, а падаю. Потеха! Говорю шепотом, а все спрашивают, чего я ору. Отец с работы пришел, разозлился. Драть хотел. Только я тут же уснул. А с чего это ты вдруг про водку спросил?
