— Во ети твою! — воскликнул Иванов.
Он побледнел и, вцепившись в перила, смотрел вниз.
— Что там? — спросил я.
Послышались хлопки — словно огромная птица готовилась взлететь. Я посмотрел вниз и при свете, пробивавшемся сквозь узкие бойницы, увидел громового ящера, томившегося на дне каменного мешка. Чудовище злобно сверкало глазами и хлопало кожистыми крыльями.
— Это Яша, — сообщил лакей. — Не беспокойтесь, господа, он надежно-с прикован-с.
Правая задняя лапа ящера была закована в кольцо, от которого тянулась тяжелая цепь к другому кольцу, торчавшему из каменного пола.
— Зачем вы его держите тут? — спросил велетень.
— Рудольф-с Константинович увлекаются боями-с ящеров, — объяснил лакей. — Завтра как раз-с турнир-с. Что ж, господа, попрошу-с следовать за мной-с.
Мы двинулись вверх друг за другом, обходя по спирали огромный колодец, на дне которого хлопало крыльями и лязгало зубами чудовище. Мы преодолели половину лестницы, когда лакей толкнул массивную дубовую дверь в стене и мы оказались в небольшом зале с камином. Лакей попросил нас обождать и скрылся за следующей дверью. Через мгновение он вернулся и предложил нам войти в кабинет. Мы шагнули через порог и ступили на пол, выложенный синими изразцами со сценками из жизни распутного рыцаря.
Капитан-поручик оказался высоким, статным стариком, имевшим привычку все время кривить рот так, словно взор его смущала какая-то непристойность.
— Граф, — он вышел из-за стола навстречу мне и протянул руку.
Мы обменялись рукопожатием. Несмотря на преклонные лета, Рудольф Константинович оказался крепким и энергичным господином.
— А это кто? — он указал взглядом на моих спутников.
— Господин Иванов — мой друг, доверенное лицо, а это господин Марагур, он охраняет нас!
— Ну и пускай за дверью ждет, — заявил капитан-поручик. — А еще лучше бы устроить бои громового ящера с гоблином!
Мне стало неловко за Марагура. Рудольф Константинович, видно, был из тех людей, кто не считает sapiens того, кто не homo.
— Я должен убедиться, что здесь только один выход, — пробурчал велетень.
— Один, один, — ответил Косынкин. — Через бойницу же не пролезешь, особенно с такой опухшей рожей, — он кивнул на Иванова.
— Я подожду вас за дверью, — сообщил велетень и, многозначительно переглянувшись с Ивановым, вышел.
— Ну что, граф, взял-таки свое Афанасий Федорович! — воскликнул капитан-поручик.
— Не понял? — вскинул я брови.
Косынкин махнул рукой.
— Да ладно! Не понял он! Мамзель твоя, говорю, небось князя Дурова ублажает! Далась же она тебе! Плюнул бы ты на нее. Оставайся лучше в Кронштадте, завтра на бои ящеров пойдем. Я, знаешь ли, брат, большие надежды на Яшку своего возлагаю.
