Вступив в контакты, Египет не отрекся от твердынь своей социально-культурной пирамиды. Он, как писали историки, «оставался богат, как Нильская долина, и так же узок». Жреческая бюрократия усиливала свои позиции. Идеалы, достойные подражания, были по-прежнему строго ограничены старинными образцами, бесконечно копируемыми. Так продолжалось на протяжении веков. Хотя Нил бывал в руках соседей-захватчиков — ливийцев, эфиопов, ассирийцев, персов, македонцев, римлян, он своими сезонными щедротами поддерживал иллюзию неподвластности времени, прочности и непревзойденности того, что здесь раз и навсегда божественно обосновалось, так что уже и в наши дни (лет десять назад) египетский журналист, жалуясь, писал об упованиях крестьян-соотечественников на природу: «Мы в течение тысячелетий жили дарами Нила, зная, что река нам принесет новые богатства каждый год и что мы защищены пустынями но обе стороны». Наследники великой нильской цивилизации намекают на неумеренность опеки, проявленной по отношению к ним и к их предшественникам ландшафтом и климатом.
Другая колыбель древности, Месопотамия, была на бойком месте, в тесном окружении соседей, ее осаждали, теснили, раздирали соперничавшие владыки. Им труднее было объединить конгломерат городов, чем египетским фараонам в узкой нильской долине. Города Междуречья ждали подвохов со всех сторон и ограждали себя мощными стенами. Контраст Египту составляли и местные реки. Тигр и Евфрат, как и река в стране бога Хапи, дарили стране жизнь. Но если египетский Хапи, устроитель вод, капризничая временами, оставался все же благодетелем, то месопотамские Ним-Гирсу и Тиамат были характера тяжелого, невоздержанного.
Месопотамские реки подчинены не столь отлаженному климатическому циклу, как в тропической Африке, — вот в чем разница. Они содержанки снежных вершин Армении, а таянье этих снегов подчинено не столько патрулированию Земли на ее околосолнечной орбите, сколько случайностям весенних ливней, и потому паводка можно ждать каждый день с апреля и до июня. Осенние дожди наводняют нильскую долину после уборки урожая, а весенние в Малой Азии — когда он еще на корню, четырьмя месяцами раньше.
Кроме того, реки очень глинистые. Евфрат несет так много глины, что его ложе странным образом поднято над уровнем плоских берегов. В районе древнего города Ур река оказалась шестью футами выше полотна железной дороги, проложенной вдоль нее уже другой цивилизацией.
