– Донован.
– Ладно, ладно. Заткнулся. Все равно мне что-то хреново. Быстрее вытаскивай меня отсюда, а то я могу отключиться, и тогда придется меня нести.
– Только попробуй.
– Кажется… Уже… – Он говорил с трудом. – Если уж ты собрался стать героем, постараюсь сделать так, чтобы ты… не отлынивал.
– С тобой все в порядке? – спросил Роберт, выходя на крыльцо. – Ты была за ужином какой-то рассеянной.
– Да. Думаешь, Фрэнки заметила? – Грейс поморщилась. – Бог свидетель, я старалась вести себя как обычно.
– Фрэнки и сама была какая-то притихшая. Я подумал, она поглощена музыкой, – сказал Роберт. – Волнуешься?
– Он обещал позвонить еще вчера вечером. Да, черт возьми, волнуюсь.
– Всякое может случиться.
– Сама знаю, – огрызнулась Грейс. Потом сделала глубокий вдох и уже спокойнее добавила: – И еще я знаю, что иногда случается самое плохое. Что могут уничтожить весь отряд. Или Килмера уже нет в живых. – Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть их дрожь. – Он обещал позвонить.
– Чего ты хочешь? Чтобы я позвонил Норту и спросил, не доходили ли до него сведения о заварушке в Эль-Тарике?
– Нет. Нет, если в ЦРУ уже была утечка, с ними нельзя иметь дело – опасно для Фрэнки. Будем ждать.
– Не очень долго. Я обещал Килмеру завтра увезти вас отсюда, если он не вернется. У него были опасения, что кого-нибудь из отряда захватят и заставят говорить.
– Подождем до послезавтра. – Грейс покачала головой. – Господи, о чем она думает? – Нет, ты прав. Надо спрятать Фрэнки. Предупрежу ее, что на рассвете мы уезжаем, – сказала она и устало прибавила: – Черт, как не хочется снова пускаться с ней в бега.
– Мне тоже. – Роберт отвернулся и открыл затянутую сеткой дверь. – Но такова жизнь.
Или смерть, с дрожью подумала она. Смерть Килмера.
Грейс посмотрела на горы. Почему эта мысль вызывает у нее такую боль? Девять лет она даже не вспоминала о нем, а теперь…
Нет, неправда. Килмер всегда присутствовал в ее мыслях, хотя она старалась не признаваться в этом даже самой себе. А как иначе? Подобного влечения она никогда в жизни не испытывала. Она восхищалась Килмером, уважала его. Родила от него ребенка.
А Килмер не отпустил ее, когда она была нужна отцу. И неважно, что ее помощь могла не успеть. Килмер лишил ее шанса его спасти.
Да, эти воспоминания будили в ней ярость, но возможная гибель Килмера затмевала все.
Грейс слышала доносящиеся из дома звуки синтезатора. Фрэнки не сочиняла, а решила передохнуть и играла Моцарта. Чудо. Просто чудо. У Килмера так и не было возможности узнать, что за чудо эта девочка – во всех отношениях.
