В первые военные дни жизнь в школе практически не изменилась и была такой, как и в мирное время. В гарнизоне стали появляться командиры, призванные из запаса. От кадровых их можно было отличить по мешковато сидевшей форме и отсутствию строевой выправки. На нас они смотрели свысока и в то же время не проявляли требовательности, если кто-либо из курсантов своевременно не отдаст честь. Большая их часть имела инженерные воинские звания от капитана до подполковника. Для них наш гарнизон был всего лишь промежуточным местом сбора, откуда они направлялись дальше.
В нашем гарнизоне необычность обстановки в стране чувствовалась по этим запасникам, а в соседнем, где мне пришлось побывать по каким-то делам, обстановка была иной, особенно перед входом, где находился сборный мобилизационный пункт города и района. Пункт работал круглосуточно. Тяжело было видеть, как расставались родные и близкие с мобилизованными. Грустные лица, плач, напутствия. Ни смеха, ни песен, ни выпивших, как это иногда показывают в кинокартинах, я там не видел. Не знаю, может быть, где-то так и уходили на войну, но в Балашове этого не было.
Глядя на проводы и расставания, подумал: «А меня-то никто не провожал, ни с кем даже не попрощался, когда уходил в армию. Что будет со мной? Ведь наверняка война будет долгой. Вернусь ли с нее? Увижу ли кого из родных и близких, если не погибну?» Вернувшись к себе, услышал за нашей казармой шум работающих двигателей автомашин, тракторов. Захожу за угол и вижу, как на платформы эшелона грузят мобилизованные трактора, автомашины всевозможного назначения и мотоциклы. Да, война пожирает в своем ненасытном чреве все, что было создано для мирной жизни. Если бы я знал тогда, во что нам обойдется война, масштаб человеческих жертв, то, наверное, ужаснулся бы.
Время шло, а хороших вестей с фронта не было. С нетерпением ждем, когда наша армия перейдет в наступление. Вместо этого идет повсеместное отступление наших войск. На политинформации помполит Ткач высказал предположение, что главные силы нашей армии к началу войны находились во внутренних районах страны, а сейчас наверняка где-то сосредотачиваются для перехода в решительное наступление. Оно вот-вот начнется, и скоро мы о нем услышим. Проходят дни, а сводки Совинформбюро о положении на фронтах все тревожнее. С болью в сердце слушали слова Левитана: «После упорных, ожесточенных, кровопролитных боев наши войска оставили города…» Да, думали мы, вот тебе и первый удар! Становилось ясно: война для нас будет тяжелой, не такой, как мы ожидали. Темп продвижения немцев нас просто ошеломлял. Казалось, что им вообще не оказывают никакого сопротивления.
