- Ладно, лейтенант! - сказали мне полуполканы, - одним словом ты не кабину надул, а нас. Или, может, и тебя вместе с нами надули.
Посмеялись и похмеляться пошли. А я, так жидко обмаравшийся, все же решил разобраться, в чем дело. Полез под лафет будки, где низ вращающегося токосъемника, что-то там, уже сейчас не помню, вскрыл, аж заводское еще, что и трогать никогда не требовалось. И тут мне захотелось уже не просто набить морду автору, а расстрелять его из рогатки. Шариками от никелированных кроватей, какими мы в детстве пуляли. Не торопясь, с особым садизмом. Потому что там было отверстие, где-то в четверть квадратного метра, причем такой формы, что задраить его было практически невозможно. Разве что с помощью современной монтажной пены и то проармировав предварительно гнутыми сетками. Вот ведь скотина! И, наверное, сидит где-нибудь в управлении Главкома ПВО. С девяти до восемнадцати. Инструкции пописывает. На службу в метро ездит, гад! А я тут ошкверявился с его подачи. Манометр сделал, старался дурачишка... Одно утешение. История эта продолжалась с четверга до вторника. Так что неучтенный начальством в выходные, я в столицу сгонял. С вечера пятницы до утра понедельника.
Однако фиаско с надуванием на мою репутацию не повлияло. Полоса такая пошла. В КПСС предложили вступить, но тут я уклонился - сказал, что надо над собой еще поработать, а то пока уж очень я горяч. Не то чтобы я против коммунистов был, нет. Пионерское детство и спортивная юность у меня в заднице лет до сорока играли, но несколько в другом плане. Если какая-то задача в принципе решаема, то почему это её не решу именно я? Что значит - не умею? Вникну, разберусь, научусь и сделаю! И делал. Но вот с общественной работой еще в Универе у меня были сложные отношения. Какая могла быть общественная работа, если в день три с половиной часа на дорогу уходило, на принудительный досуг, используемый для пополнения эрудиции? А в перспективе и дальше будет уходить? Потому рассаматривал эту работу исключительно как раздражающий и отвлекающий от дела фактор. Так что подход был сугубо прагматический. Членство в КПСС - это, конечно, веревочка, по которой можно легче повыше выбраться. Но больше - это уздечка, за которую тебя дёргать будут. Да и не лежала душа как-то.
Вскоре в газете окружной про наш дивизион полстраницы прописали, а нас сфотографировали. «Высокие соцобязательства взял расчет, которым командует лейтенант такой-то. На снимке. Лейтенант такой-то со своим расчетом». Я, Юраш и Владимир Васильевич с гаечным ключом на 32. Обычно эта «Стой, кто идёт?» по всей ленкомнате валялась, но тут бойцы мигом разобрали для дембельских альбомов. У нас для общаги свой экземпляр выписывался, ППС уговорил. Полежала она у меня на подоконнике дня три, да и пропала. Убрать захотел - уже поздно. Оказалось, Андрюха второпях её обычным назначением использовал. В наших выгребных удобствах. Может, её теперь в Сети поискать?
