— Посмотреть интересно, — говорила вахтерша. — Все декорации в пашем павильоне снимали…
— Все разрушили?
— Давно… Вот шкап да еще диван никак не уберут…
Диван тоже стоял неподалеку, темный, сиротливый. На шкафу стояла ваза с фруктами. Юля взяла твердый фальшивый персик, подбросила его. Потом попрощалась, ушла.
На экране крутилось кольцо. Озвучивали реплики Павла Платоновича и уже озвучили, теперь проверяли, как получилось. Поэтому звучал только мужской голос (актер, игравший Павла Платоновича, стоял у микрофона), Юлиных неозвученных слов не было слышно.
Юля что-то произнесла, стоя на веранде. Павел Платонович отвечал ей, держа в руке пачку листков:
— «Наверное, Софья Николавна, вам не следовало этого… — он судорожно и глубоко вздохнул, — пи говорить, пи делать…»
Юля смотрела на него огромными глазами, говорила что-то в ответ.
— Бред, — сказал режиссер. — Это невозможно озвучивать порознь.
— Ничего, — сказал звукооператор, — привыкнешь. Мы на «Старых кленах» ни разу актеров собрать не могли. И ничего.
— Ладно, давайте еще раз… Юрий Андреевич. дорогой, вы же на последнем пределе, у него в голосе слезы, еще секунда — и он скажет ей про медвежью услугу, о приготовился к этим словам… Приготовились? Поехали!
Тихо открылась дверь.
— Кто там опять бродит? — сердито спросил звукооператор.
— Прошу прощения, — вошла Анна Викторовна. — Это я. Два слова Сергею Анатольевичу.
Подошла к режиссеру. На экране крутилось кольцо.
— Сергей Анатольевич, — тихо заговорила Анна Викторовна, — масса событий…
— Конечно, неприятных? — Режиссер как-то сразу скис.
— К сожалению… Я совершенно не хочу вас дергать, но тут очередное… — Анюта едко улыбнулась. — Ахтырская категорически отказалась озвучивать.
— Вы могли выяснить эго вчера. Когда-нибудь что-нибудь вы можете знать заранее?
— Ну вот, — огорчилась Айна Викторовна, — вы уже дергаетесь… Дело в том, что Мартынова пришла из больницы… Пришла и ушла…
— Ушла?! Как это ушла?! Кто ее отпустил?
— Сергей Анатольевич, умоляю вас не дергаться! Ей нельзя работать, и муж категорически просил…
— Но она пришла! Где она? Где она?
— Мы не имеем права. Она может пас подвести — это первое, мы берем на себя ответственность…
— Но она сама пришла… сама… — повторял Сережа. — Все, не хочу ничего слушать — ищите! И тащите сюда!
— Я поручила Мише и Тамаре ловить ее на всякий случай…
— Слышишь — Юлька из больницы пришла! — крикнул Сережа только что вошедшему, крадущемуся в темноте автору. — А ты принес текст? Где текст? Людей на носилках привозят, а ты двух фраз придумать не можешь! Там, где она спиной, нужно четко сказать, что она уходит из редакции и больше сюда не придет…
