Но для юной Рандгрид это всё равно — «не уступали никому и никогда». Ведь её собственный родитель, Отец Дружин, владыка Асгарда, так и остался верховным хозяином Большого Хьёрварда, а это значит — победа!
Седая борода Одина дрогнула, омрачённое чело поднялось, взгляд чуть потеплел, упав на младшую дочь. Застывшая в стороне Фригг досадливо-ревниво поджала губы.
— Ты смела и отважна, Рандгрид, но одной смелости и отваги тут недостанет, — разносится под сводами Валгаллы низкий и грозный глас Отца Богов.
Асы замерли, даже неугомонный Локи глядит серьёзно, чуть ли не с испугом. Но Старый Хрофт умолкает, вновь погружаясь в думу.
Юная Рандгрид разочарованно косится на неодобрительно насупившихся сестёр.
Наконец Один со вздохом поднимается, правая ладонь накрывает запёкшуюся рану — с одежды так и не смыта кровь.
— Что видел я, асы, — того не изрекала нам вёльва. Семеро наделённых силой нисходят на наш мир, и идут они со злом. Не открыты мне их имена, прозвания их отцов с матерями или цели; ведаю лишь одно, что грядёт зло. Такое же, как и Сурт со своими воителями Муспелльхейма.
Отец Дружин не упоминает ни Волка, ни Змею, ни Хель. Растерянный, застыл злой хитрец Локи, уронив руки. Ибо идёт новый враг и кто знает, случится ли теперь предсказанное?
Да, Локи знает. Знают и боги, они все вместе слушали прорицание. Но асы справедливы. Бог огня ещё не совершил ничего, следовательно, не может быть наказан или изгнан. Закон нельзя отменить даже волей хозяина Валгаллы — за небывшее не карают.
Наконец не выдерживает простодушный Тор. Рыжебородому неведом страх, он, как никто, верит в себя и своё оружие.
— Приказывай, отец, — он опускается на одно колено. — Твоя воля да возглавит нас.
Один за другим преклоняют колено и другие асы, к ним присоединяются асиньи с эйнхериями, все двенадцать валькирий. Стоять остаётся одна лишь Фригг.
Приказывай… да, так они привыкли. Должно произнестись слово, и исходить оно может лишь из уст Отца Богов.
…но что делать, коли он сам не разумеет грядущего? И даже залог Мимира не поможет.
Долго молчит бог Один, владыка Асгарда, носитель не знающего промаха копья, познавший руны, принёсший сам себя себе в жертву. И наконец, уста его размыкаются.
— Злом злое зови, мсти за злое немедля, — оглашается его словом Валгалла. — Но зло ещё не свершено. Что видел я — о том скажу. На тинге приговорим мы, асы, как следует нам поступить.
И он говорит. Описывает увиденное во всех деталях, какие только способен вспомнить. Бледнеет, кусая губы, Фригг, не отрывая взгляда от окровавленного бока Отца Богов.
