— Тебя обвиняют — ни много ни мало — в преступлении против религии?!
— Практически так, хотя пока такой формулировки мне не предъявлено. Но и точки в деле еще нет…
— Но ведь опровергнуть обвинения очень просто: структурный анализ бумаги, считывающий нейтрон… У вас нет приборов, что ли? Давай монускрипты мне — в банке набили руку на распознавании фальшивок.
— И приборы есть, и результаты экспертизы: искажений текстов нет. Ни одного!
Крилли в волнении вскочил.
— Так в чем же дело, Чваа? Ведь аппаратура не может лгать, ты невиновен!
— Терцет попросту отмахивается от полученных итогов. Не хочет даже обсуждать их. Исходит лишь из того, что в принципе при реставрации подделки возможны. А раз возможны, стало быть, имели место, стало быть, я — вероотступник. Такая вот простенькая логика.
— Неспроста я с юности ей не поклонялся, зря ты меня только что укорял.
— Не верят культовики своим подданным. А почему? Сами по маковку погрязли в черных мирских грехах и соблазнах — вот в чем беда. А нас по себе судят.
— Что же теперь делать, Чваа? Сидеть, сложив крылышки, — записаться в самоубийцы…
Чваа быстрым щелчком сшиб с колена глебла, ядовитого тростникового паука, и тихо, как откровение, поведал:
— Один терцетчик — не дрянь. И не из трусов. Во-первых, объяснил: реве хранилища из шкуры лезет, лишь бы изобличить крамолу, — надеется на повышение. На инструктаже у Шш он понял: выявление отступников угодно. Во-вторых, согласился написать особое мнение — о моей полной невиновности, с приложением данных экспертизы.
— Это уже кое-что…
— Но не все. — Чваа болезненно улыбнулся. — Сядь обратно, а то рухнешь, когда я выложу тебе остальное.
Крилли с готовностью сел.
— Я сам написал «свс» на старшего терцета — он приспешник из провинции — и нашего реве!
Крилли немо разинул рот и восторженно замотал головой.
— Обвинил обоих в культовом карьеризме, в кощунственных сомнениях насчет чистоты религиозных догм, в святотатстве по отношению к апостольской троице… — Перехватив недоуменный взгляд приятеля, Чваа пояснил: — С глеблами общаться — научишься кусаться! Пусть теперь и мерзавцы повертятся, подоказывают свою святость… Особенно когда никто не хочет вникать в объяснения…
— Поскольку тебя приговорили к виноватости!
— Вот-вот, молодчага, Крилли, точно схватил, именно так: приговорили к виноватости! Заранее!
— Кругом чудится крамола, покушения на устои…
— Когда неправедность ползет с горних высей, ничего не остается, как выискивать ее в копошащихся у подножия: авось от себя отвести удастся…
