Он оставил мысль незаконченной. Его отчаянное сознание качнулось к другому, глубокому мучению.
— И она думает, что я люблю ее с единственной целью — обмануть! Я не смог убедить ее, что действительно люблю, и всегда буду любить, девушка она или богиня.
Его мысли прервал Хелверсон, когда большой норвежец заговорил:
— Многие месяцы, должно быть, прошли на Внешней стороне мира в течение этих нескольких дней, что мы находимся в этой долине. Что там случилось на войне, в течение этого время?
Оба мужчины вскочили на ноги, когда лязгнул замок в их двери. Красный свет факела залил темноватую комнату. Тир и Хеймдалл вошли в полной броне с двумя воинами.
— Действительно ли вы готовы поехать, чужеземцы? — промолвил Тир. — Готовы ли Вы проследовать с нами дальше и увидеть, как мы присоединяемся к немцам, чтобы разбить вашу жалкую расу?
— Тир, позволь мне поговорить с Бринхилд, — взмолился Фаллон. — Если она только выслушает меня…
— Она слушала слишком много твоей сладкой лжи! — проревел старый вождь сонма богов.
Высокий Хеймдалл, впившись взглядом в двух товарищей, добавил:
— Если бы нас послушали, вы были бы давно мертвы.
На мгновение сознание Фаллона озарил неопределенный свет отчаянной надежды.
Возможно факт, что Бринхилд пока предотвратила их смерть, означало, несмотря на ее гнев, что она полностью не потеряла любовь к нему.
Но затем он увидел ошибочность той надежды. Она экономила им жизнь так долго, лишь для того, чтобы они могли испытать горечь, наблюдая за поражением и бедствием сил их стран.
Тир толкнул его к двери.
— Выходи, чужеземная собака. Сонм богов готов теперь ехать.
Руки все еще находились связанными позади них, когда Фаллон и Хелверсон пошли вниз в тяжелой тишине, по массивной лестнице перед эскортом их сопровождения.
Они появились у замка Валгаллы в холодной, ветреной темноте, колеблющейся от дрожащего света многих красных факелов.
Ночной факельный свет озарял жестколицых воинов сонма богов в полной броне, тихо стоящих у своих лошадей. Темно-красные лучи вспыхивали и мерцали на рогатых шлемах, отражались от нагрудников, огромных боевых топорах и эфесах.
Сверхчеловеческая напряженность ожидания застыла на лицах двух тысяч мужчин.
Рабы держали за уздечки лошадей.
Фаллона и норвежца втолкнули в седла двух коней. Руки им не развязали, и воины сонма богов взялись за уздечки их лошадей, чтобы вести. В этот момент, напряженная тишина была сломана внезапно громким криком.
— Принцесса! — донесся сокрушительный хор вопящих голосов.
