Как только не называли Французский легион — «легионом самоубийц» и «легионом несчастных», «могилой европейцев» и «заблудшими душами»… Нелестными определениями сыпали не только писатели, журналисты, но и те, кто посвятил Иностранному легиону многие годы своей жизни, как датский принц Ааге, назвавший место своей службы «легионом проклятых». Но он же назвал его «Легионом чести».
Легионеры — это маргиналы, отвергнувшие общество потребления, и оно отвечает им тем же. Но их «асоциальность» дороже ордена Почетного легиона, которым в современной Франции награждают кого попало, по местной номенклатурной разнарядке.
Но все не так просто, налицо удивительное несоответствие между самой Францией и окружающим ее миром. Повсюду легион воспринимали (и продолжают воспринимать) как банду наемных головорезов, а во Франции — это элита национальной армии — не по происхождению, а по моральному духу солдат — «Esprit du Согр». Так стали считать еще с XIX века, со времен первой многолетней алжирской войны и мексиканского похода.
Легион — не свалка для проштрафившихся офицеров, в него не ссылают, а тщательно отбирают! Молодые французские офицеры — выпускники Сен-Сира и других привилегированных военных училищ всегда стремились попасть на службу в легион. И не ради быстрого продвижения, возможности проявить себя и получить награду, что сделать проще во время боевых действий, чем в гарнизоне. Ими движет сознание того, что ты действительно служишь своей стране на самом сложном участке битвы цивилизации и варварства, несешь высокую христианскую миссию приобщения отсталых народов к ценностям французской культуры.
О легионе сложено немало стихов и много песен. О тяготах солдатской службы написана не одна сотня книг. О настоящей мужской дружбе сняты десятки фильмов. О жизни, смерти и забвении созданы стихотворные элегии. Теме солдатской службы и войне посвящены сотни картин и тысячи рисунков… Все произведения понемногу создали миф о легионе, который столь же живуч, сколь вечно привлекательны истории о военных приключениях и рискованных путешествиях по всему миру. Выдумки в этом примерно столько, сколько случилось на самом деле.
Возникнув в веке девятнадцатом, пережив все французские войны, революции и четыре республики, в веке двадцатом Иностранный легион стал такой же частью французской повседневной жизни, как башня Эйфеля, бюст Марианны или гусиная печенка «фуа гра». Но самое любопытное, что сами французы о своем легионе толком ничего и не знают. Стоит спросить любого парижского студента о легионерах, он, не задумываясь, ответит, что это — «головорезы и бывшие уголовники». Но скажет это с немалой долей восхищения. Другие считают, что легион вовсе не французская армия, а что-то отдельно стоящее, где служат только иностранцы. А вот четвертый может оказаться бывшим легионером и скажет: «Иностранный легион? Это — моя семья!»
