– По предварительным оценкам, один–два процента.
– От всех зараженных?
– Да.
– И они просто их убьют? – Мне стало дурно, горячая волна поднялась от ног и обожгла лицо. – Что, нельзя их временно усыпить или переловить?
– Они решили по–другому, – сказал Пол, оглядываясь, не слышат ли наш разговор посторонние. – Преступники, честно говоря…
– Преступники? – выкрикнул я. – Уроды! Они же люди! Американцы, туристы…
Не стоило вымещать злость на Поле и девочках: и так было ясно, что они думают в точности, как я.
– А почему по ночам? – ровным голосом спросила Рейчел.
Пол махнул рукой в сторону съемочной группы. Недалеко от палатки телевизионщики брали интервью у группы выживших, среди которых я рассмотрел Тома, Пейдж и Одри. Дочь с отцом о чем–то рассказывали, а Одри только кивала время от времени. Все были в точно таких комбинезонах, как Рейчел с Фелисити.
– Чтобы вот эти не смогли ничего снять: ни на земле, ни с вертолетов. Ночью запрещены полеты над городом.
– То есть, чтобы они спокойно обделывали свои грязные делишки?
Пол кивнул.
– А что собираются делать с другими зараженными? Их же тысячами сгоняют за забор? – спросила Рейчел.
– Они поправятся.
– Откуда вы знаете?
– Действие вируса постепенно ослабевает.
Что он сказал? Я ослышался? Не ослышался.
– Ослабевает?
– Пик действия вируса позади, – сказал Пол, оглядывая палатку. – Постепенно к зараженным вернутся прежние способности, и тогда мы начнем лечить тех, кто не проявляет агрессии. Работы будет полно: обморожения, ожоги, истощение, ранения – и это далеко не полный список.
– А что, тех, других, невозможно вылечить?
– С ними невозможно работать, антидота нет, поэтому…
– Поэтому их просто убьют, – перебил я.
– Их форма вируса не теряет активности, со временем не происходит улучшения. Даже если нам удастся собрать и запереть их где–нибудь, толку будет мало.
– Они обречены на смерть, да? Их перестреляют или они сами поумирают, – сказала Фелисити.
– Получается так.
– Эти отряды будут выходить по ночам, когда на улицах темно, когда не летают журналистские вертолеты, чтобы убивать самых жестоких Охотников, и этому никак, совсем никак нельзя помешать?
– В данный момент у нас нет другого выбора, – ответил мне Пол.
– Выбор есть всегда.
– Джесс, я понимаю, что ты имеешь в виду, но в нынешней ситуации…
– Должен быть выход!
– Так происходит, потому что время не ждет: нужно спасти как можно больше выживших, помочь как можно большему количеству зараженных. Как спасли вас, как помогают тысячам других.
