– Все в порядке?
– Да, – ответил я, вынимая карту из камеры. – Извини. Это я от неожиданности.
– Пойдем, кое–что тебе покажу.
Она набросила на плечи теплую куртку и жестом позвала за собой. По пути я прихватил свою любимую спасательскую куртку, лежавшую на сумке в холле, – в кармане чувствовалась тяжесть пистолета.
Мы с Пейдж стояли на замерзшей крыше почти в полной темноте. Рассвет только–только начинался. Кроме нас здесь никого не было. Пейдж подвела меня к телескопу, махнула рукой через Гудзон и, пока я настраивал оптику, подошла очень близко.
– Ха! – вырвалось у меня.
– Что?
– Я уже видел эти огни, – сказал я, вспомнив, как из небоскреба наблюдал за Нью–Джерси, и заметил, как в целом здании разом вспыхнул свет. Хорошо, хоть это не оказалось игрой моего воображения, в отличие от много другого, пережитого за последние дни.
– Они зажглись прошлой ночью, – сказал Пейдж. – Ты их вчера видел?
Я покачал головой.
– Почти неделю назад. Я потому и ушел на Лодочную пристань, чтобы переправиться на тот берег, в Нью–Джерси.
– Как думаешь, там прячутся люди, или автоматика срабатывает?
– Понятия не имею.
Я внимательно рассматривал в телескоп район: ни единого движения, ни единого признака жизни.
– Отсюда не разберешь. Если бы подойти ближе…
Пейдж прижалась ко мне и одной рукой обняла за талию.
– Я хочу, чтобы ты был ближе, – сказала она, опуская голову мне на плечо. В первых тусклых лучах солнца я видел, как в глазах девушки мерцают блики. Немного нагнувшись, я жадно поцеловал ее. Сквозь нахлынувший жар я почувствовал, что губы у нее пахнут клубникой. Неужели мне показалось? Она поцеловала меня в ответ. Я отшатнулся и провел пальцем себе по губам: она накрасилась блеском. Сколько же воспоминаний вызвал во мне этот аромат!
– Клубничный. Тебе ведь нравится такой? – спросила Пейдж.
Она подалась вперед, и я снова поцеловал ее. По щеке у нее скатилась крупная слезинка и упала мне на руку. Не буду кривить душой: я целовался с Пейдж и думал об Анне. Мне хотелось, чтобы она была похожа на нее, только вот по–другому. Внезапно Анна исчезла – остались только крашеные волосы Пейдж, вызывающе–красные губы.
– Не могу, – сказал я, отошел на другой конец крыши и уставился на улицу.
– А если ты уйдешь сегодня, и мы больше никогда не увидимся? – спросила девушка, подходя ближе.
– Не говори так.
– Но ведь это возможно, разве нет?
Она сделала шаг вперед и снова попробовала меня поцеловать.
– Пейдж, я не могу…
– Тогда думай о ней.
