Так этот юноша впервые появляется в нашем рассказе.
Иван Матвеевич — Капнисту 1 декабря 1820 года:
«Чувствительно Вам благодарен, любезный сосед, за принимаемое Вами участие в моих беспокойствах о Сереже; и не менее того благодарен и любезному Семену Васильевичу (сыну Капниста)… А я вчера получил от 16 (ноября) от возвратившегося уже из Ревеля Сережи, который в восхищении от эстляндских красавиц, пишет, что его носили на руках, давали ему званый обед у губернатора, бал великолепный, не знаю где — и вот все тут…»
Надо полагать, красавицы и губернатор давали балы оппозиционные — из сочувствия и приязни к семеновцам и неуважения к аракчеевцам. Но аракчеевцы не отдали эстляндским красавицам семеновских офицеров. Иван Матвеевич уже кое-что слышал и волнуется.
«О приказе, распечатанном в Петербурге по 16-е число (от Сережи), ни слова».
Сергей не спешит известить родных о своем появлении в их краях. Один из лучших офицеров лучшего гвардейского полка сослан в армию — сначала в Полтавский, а потом Черниговский полк. Его брат Матвей, хоть и не был в Петербурге, тоже числится семеновцем и отвечает за «историю».
«Нашелся ли хотя бы один офицер Семеновского полка, который подверг себя расстрелянию? Вы меня спросите, зачем им подвергать себя этому, по дело идет не о пользе, которую это принесло бы, а о порыве к иному порядку вещей, который был бы сим обнаружен».
Так писал позже один прежний семеновец другому: Матвей Муравьев-Апостол — Сергею. Вопрос о «расстрелянии» и «порыве» оставался нерешенным. Годом раньше Карамзин сказал: «Честному человеку не должно подвергать себя виселице». Сергей Муравьев-Апостол наверняка слышал эту фразу одного из «отцов». Может быть теперь в последний раз он пытается найти честный путь мимо виселицы; «жить в надежде»…
Через 63 года, в 1883-м, когда в Преображенской слободе праздновалось 200-летие Семеновского полка, высокое начальство и царская фамилия были поражены видом престарелого семеновца с бородинским крестом (только что ему возвращенным), спросили: кто это?
— Муравьев-Апостол, девяноста лет.
В эту пору Матвея Ивановича посещал один из знаменитейших людей. Он запомнил его рассказ, которым несколько лет спустя и начал известную статью против телесных наказаний под названием «Стыдно»:
«В 1820-х годах семеновские офицеры, цвет тогдашней молодежи, большей частью масоны и впоследствии декабристы, решили не употреблять в своем полку телесного наказания и, несмотря на тогдашние строгие требования фронтовой службы, полк и без употребления телесного наказания продолжал быть образцовым.
