Впечатления васильковских обывателей:
«Муравьев, сидя на лошади, верхом, кричал, что царей нет, а только одна выдумка… Один из солдат спрашивал инвалидного поручика — кому они присягают, но видя, что нижний чин пьян, он, поручик, удалился, а солдат кричал: „Теперь вольность!“»
Анекдот в записи секретаря императрицы Марии Федоровны (позже слишком популярный в «верхах» и на Западе):
«Пятница, 8 января 1826 г.
Императрица рассказала нам историю возмущения, поднятого подполковником Муравьевым, который обольстил часть Черниговского полка. Сумасшедший Муравьев провозгласил перед Черниговским полком славяно-русскую республику. Его спросили: „Кто же будет царем?“ И когда узнали, что вовсе не будет царя, то его начали оставлять».
Где истина? Как отделить в этих рассказах реальное ядро от скорлупы?
1) Солдаты воодушевлены «Катехизисом», и в то же время
2) Лозунг «Царь Иисус» вскоре заменяется — «царь Константин».
Сергей Муравьев: «Приметив же, что прочтение Катехизиса произвело дурное впечатление на солдат, я решился снова действовать во имя великого князя Константина Павловича». К тому же брат Ипполит по дороге часто слышал народные толки об этом имени. Царь Константин, оказывается, ближе, понятнее. Чисто религиозный лозунг мог поднять разве что раскольников, да и то с обязательным присутствием в числе врагов «царя-антихриста». Царь — важнее бога. Вера в царя или в царевича-освободителя присутствуем почти во всех народных движениях с XVI по XIX век. Десятки «царевичей» или «спасшихся от неминуемой смерти» царей, лже-Дмитриев, лже-Алексеев, лже-Петров третьих, лже-Павлов, лже-Константинов…
Сергей Муравьев не мог, вернее не хотел, подкрепить чудом свое Апостольство.
«Глаголящий во имя господне» не пожелал превратиться в исступленного проповедника, доводящего до экстаза себя и других. Может быть, больше преуспел бы в этой роли Бестужев-Рюмин. Но европейское образование, но офицерский мундир! И наконец, Лютер, Пугачев зажигали целый край, страну, народ; в Василькове же начинается военная революция, которая конечно же принесет всем краям свободу, но по хорошо известной формуле «все для народа, но ничего через народ»…
Если бы здесь, на площади перед собором, появился вдруг незнакомый офицер, в котором Сергей Муравьев и другие опознали царевича Константина! А ведь слух уже идет, что царевич ждет неподалеку, в местечке Брусилов. А ведь появление Ипполита оттуда, из столицы, да еще как раз во время клятвы, легко объяснить как чудо, благую весть, сигнал от настоящего царя!
