Некоторые уйгуры, чьи семьи были уничтожены «дикими отрядами» под командованием коммунистических генералов, отказывались читать «Цитатник» Мао Цзэдуна на местном языке. Они видели в этой книге кровавый образ деспотизма, против которого сражались, вооружившись идеей джихада, отточенной, будто стальной кинжал самого Саладина.
Тороп и князь Шаббаз часами убеждали упрямых полевых командиров ознакомиться с книгами, приводя самые разнообразные доводы.
— Замените слова тирана своими словами, — сказал Тороп когда дискуссия зашла в тупик, — и этого будет достаточно. Когда Мао говорит «коммунизм», говорите «справедливость», «независимость», «царство Аллаха»… что хотите, это неважно. Но в результате вы поймете, как Мао одержал победу над Гоминьданом. А произошло это потому, что он прочитал вот эту книгу.
И Тороп показал командирам экземпляры «Искусства войны», переведенные на тюркские языки. Это означало буквально следующее: вам лучше немедленно начать читать предложенные книги.
В ту ночь, которая резко изменила его судьбу, он спасся только благодаря лошади, которую несколько дней назад забрал у человека, ставшего обедом луней. Славная киргизская лошадка едва успела встать на дыбы и заржать, прежде чем исчезла вместе со всем, что на ней было.
Тороп и лошадь продвигались вперед по песчаной равнине, кое-где утыканной острыми пиками скал. Под ними расстилалось обширное плоскогорье. Лунный свет превращал редкие рощицы и заросли дикого кустарника в какие-то странные серебристые объекты. Лагерь князя Шаббаза находился ниже, зажатый в центре гигантской короны из отрогов горных хребтов. Судя по показаниям GPS-модуля, до него оставалось еще не менее десяти километров. Жаровни, разведенные часовыми, казались вереницей багровых светлячков. Благодаря им, до цели можно было добраться в ночи так же безошибочно, как по автостраде.
Десять километров по горам в темное время суток означали несколько часов пути. Однако нужно было преодолеть их. Тороп остановил кобылу и быстро осмотрел ее. Лошадь находилась на пределе сил, и он решил подарить ей несколько дополнительных минут отдыха. Он с сочувствием посмотрел на тяжелую поклажу, которую животное много дней безропотно тащило на себе. Кобыла стала щипать чахлую траву на обочине, не обращая никакого внимания на душевные муки хозяина.
Тороп дошагал до ближайшей рощицы — группки молодых тщедушных елей, возвышавшихся над невысоким скалистым склоном и россыпями камней. Он с облегченным вздохом расстегнул ширинку и принялся щедро орошать засохшую растительность. Он поднял лицо к небу — необъятному, с миллионами звезд, таких ярких, близких и сверкающих, что казалось, можно поднять руку и зачерпнуть полную пригоршню светящейся пыли.
