Скайсмит пошевелил губами и медленно опустился в кресло.
— Т-ты никуда не пойдешь с этим, Уиллис! Я такое устрою тебе и этому вшивому прокурору, если…
— Вы что, хотите, чтобы вас сочли размазней? Не думаю, Дональд, что вы этого хотите. Капитан может простить небольшой перебор — от излишнего рвения, — но не жалует слизняков. Вы же знаете, он их просто не выносит. Его не слишком волнует, если человек мерзавец…
— Как ты, к примеру, да?
— Ну да. Только я не напрашивался на комплимент… Итак, можно мне?.. — Я потянулся через стол за бумагами и вытащил карандаш.
Он спросил:
— Но зачем, Билл? К чему все это?
— Вы меня вынудили. А мне это не нравится, — ответил я.
А тем более я не стану терпеть подобное от человека, никогда не бывшего настоящим журналистом.
— Но я не вынуждал! Я совсем не это имел в виду! Слушай, не играй с Дадли против меня, слышишь! Он мне нужен!
Я молча склонился над бумагами. Скрипнул ящик стола, послышалось звяканье стекла, и пахнуло виски. Он спросил:
— Билл, что ты делаешь?
Я поднял взгляд и ответил спокойно:
— Пишу заголовки. Подбираю фото. Составляю макет. На все руки мастер, а? Не надо беспокоить корректоров, редакторов, фотолабораторию. Могу и собрать материал, и написать, и снести его прямо к выпускающему, и проделаю это все получше любого здешнего негодяя. Могу даже сверстать. И не надо мне ничьих советов. Я сам могу насоветовать кому угодно. Потому что я газетчик, понимаете? Весь, с головы до ног. Это все, чем я занимаюсь, чем хотел бы заниматься. Отними у меня газету, и я сгину. А вам этого не понять, Скайсмит. Потому что вы не газетчик. Вы никчемный человек, воспользовавшийся благоприятными обстоятельствами. Мальчик из колледжа, ухвативший Пулицеровскую премию и изо всех сил эксплуатирующий этот счастливый случай. Вы… ну да ладно, оставим это.
Он глотнул еще, поколебался и выставил бутылку на стол. Я притворился, что не заметил.
— Я понимаю, Билл, — произнес он тихо. — Начинаю понимать, почему…
Я пожал плечами, ощутив себя выжатым до капли.
— Не делайте поспешных выводов, Дон. Просто у меня словесный понос.
— Я понимаю. Понимаю, что ты должен думать обо мне.
Я усмехнулся криво и встал.
— Да полно, Дон. Я и в мыслях не держал, что это вас так заденет. Да я, собственно, даже люблю вас, по-братски. Пойдемте вместе, а? Пошли со мной в наборный.
— Да нет. Я тебе там не нужен, Билл.
— Конечно, нужны. Какого черта? Одна голова хорошо, а две лучше.
— Пойду лучше домой. У меня жена… жена очень больна.
