Овен: теперь вы должны поверить в себя…
Ночью началась оттепель. Теплый ветер, что-то около нуля или выше и слякоть. Легко дышалось влажным воздухом. Оттепель делала мир светлее, хотя зимняя темнота еще только сгущалась: близилось зимнее солнцестояние. Я шла в расстегнутой куртке, чувствуя легкий трепет внутри — привет от весны.
Встала я рано, чтобы не опоздать в школу: наступило время покаяния и исправления ошибок. Не ради кого-то — ради самой себя. Не для отчета Барбру. Не ради маминого спокойствия. Нет, просто я почувствовала, что пора нагонять, пора вернуть себе контроль над происходящим, пора управлять собой и своим временем.
У кабинета музыки никого не было, я пришла первой. По крайней мере, так я думала, пока не услышала звуки пианино. Кто-то нажимал на клавиши, подбирая мелодию, а затем, сложив фразу, проигрывал ее снова и добавлял аккорды.
Я приоткрыла дверь. Это был Стефан. Я вошла. Не прекращая играть, он поднял голову, улыбнулся и кивнул в знак приветствия.
— Привет, — ответила я и осторожно присела на стул.
Он несколько раз повторил одну музыкальную фразу, пробуя новые аккорды.
— Мне приснилась мелодия. Пытаюсь вспомнить.
Он начал сначала, стараясь найти продолжение.
— Я не знала, что ты и на пианино играешь.
— Я и не играю.
Он засмеялся, я вместе с ним.
— Ага, слышу.
Он играл, повторяя мелодию раз за разом. Она становилась все длиннее. Красивая мелодия, из тех, которым хочется подпевать.
— Когда я был маленький, все просил папу научить меня играть. Но обижался, когда ничего не получалось, и мы ссорились.
Я засмеялась — знакомо, знакомо:
— Это как я, когда просила папу научить меня ездить на велосипеде и ругала его, если падала.
— Да уж, умные мы были в детстве, ничего не скажешь.
Он стал играть дальше. Его будто и не смущало, что я сидела рядом.
— Может, ты напишешь текст к этой мелодии?
— Что?
— Текст песни. Если я подберу мелодию, конечно.
С чего мне вдруг писать текст песни? Да еще к мелодии, которая приснилась Стефану?
— Я… не знаю… я не умею, наверное.
— Умеешь, конечно.
Он поднял голову от пианино, перестал играть.
— Но, может быть, тебе музыка не понравится. Может, она тебя не вдохновит.
Он снова заиграл.
— Мне нравится. Красивая, — сказала я, глядя в окно на туманный рассвет.
— Ты легкий огонь…
Как это вышло, что я запросто сказала Стефану такие слова? Про какой-то легкий огонь…
— Вот видишь. Ты уже начала. Творить.
Оттепель, намек на лучшие времена, я сижу в кабинете музыки и слушаю, как Стефан подбирает мелодию, которая ему приснилась.
