Продавец улыбнулся:
— Понимаю-понимаю… У нас, конечно, найдется именно то, что вам подойдет.
«Можно подумать, что нам нужен какой-то особенный диван», — раздраженно подумал я, несясь галопом вслед за расторопным консультантом в дальний угол павильона.
— Нам в гостиной не на чем сидеть. Сидеть, понимаете? — на бегу пояснил я, опасаясь, что он предложит нам сексодром с отсеком для презервативов.
— Понимаю-понимаю, — развивая спринтерскую скорость, сказал Артемий.
— Чтобы смотреть телевизор, понимаете? — крикнул я, пытаясь не отстать.
Судя по целеустремленности, с которой он бежал в выбранном им направлении, какие-то идейки на наш счет у него имелись. И, чуяло мое сердце, с нашими желаниями они вряд ли совпадали.
— Понимаю-понимаю, — повторил он и, наконец притормозил возле гигантского сооружения на высоких витых ножках.
Деревянные слоны изображали подлокотники, спинка снизу была обита пурпурным шелком, а сверху состояла из темного-красного резного дерева: по джунглям бредет слоновий караван с поклажей.
— Какая прелесть! — восхитился Марк. — Как будто из дворца махараджи. Я куплю себе сари и нарисую точку на лбу. Хатуба-матуба! — заголосил он и задвигал головой, как какая-нибудь служительница храма Брахмапутры.
Теперь пришел мой черед взывать к приличиям.
— Сари — это женская одежда, — сказал я вполголоса.
— В чем тогда мужики ходят? — замер Марк.
— В пончо! — сказал я первое экзотическое слово, пришедшее на ум.
— Ты думаешь, я того? — Марк покрутил пальцем у виска. — Пончо — мексиканский плащ. Или пальто. Это такой большой платок с дырой посередине…
— Нам не подходит, — сказал Кирыч, прервав лекцию по истории мексиканского костюма.
Я посмотрел на ценник и понял причину его решительности. Дешевле было бы обить всю квартиру персидскими коврами.
— Понимаю-понимаю, — закивал Артемий и вновь повел нас сквозь мебельные залежи.
Второй диван был мечтой — но лет 30 тому назад, в мрачную пору советского дефицита. Два пухлых матраса, сшитых вместе. Учитывая то, что мебели у нас немного, а ремонт мы собираемся сделать как-нибудь потом, то этот диван мог чудесно вписаться в наши интерьеры. Эдакая ветшающая социалистическая лепота.
— Осталось купить ковер с голой женщиной и лебедями, — ухмыльнулся я.
— Он новый? — Марк поковырял пальцем тусклую желтовато-зеленую материю.
Судя по цвету, мебель уже начала есть плесень.
Продавец съежил лоб в гармошку.
— Это классика! — сказал он и, дернув спинку, каким-то особенным способом, превратил диван в кровать.
