— Если по-быстрому, то привет, — старший братец явно куда-то спешил, нервничал и шмыгал носом. В фирмах, где менеджеры носят костюмы, на «больничный» уходят с приказом об увольнении, так что простуду приходилось переносить на ногах.
— Не добросишь сегодня до Черкизовской? У меня Ленка истерит, боится, что её на улице пристрелят, как того парня… — начал Егор, слабо надеясь на положительный ответ.
— Слушай, я бы с удовольствием, — вполне по-человечески, без злобы, ответил брат. — Только в нашем городе быстро куда-то приехать и куда-то кого-то довести может только член правительства. Пробки жуткие, едут только депутаты, хотя им, собственно, никуда и не нужно.
— Ну да, — Егор щелчком выбросил окурок, промахиваясь мимо урны. — Купишь вертолет, позвони.
— Пошел ты, — фыркнуло в трубке, а потом связь оборвалась.
Некоторое время Егор сидел неподвижно, смотря в сторону, где в конце узкого переулка виднелся кусок проезжей части. Мимо проносились машины, иногда Егору казалось, что по центру ездят только хорошие тачки. Из-за приоткрытой двери в бутик слышалась тихая музыка и цокот каблуков о полированный пол. Егору трек был знаком, «American life» by Madonna:
I'm digging on the isotopes
This metaphysics shit is dope
And if all this can give me hope
You know I'm satisfied
[2]Егору было неважно, что играет, он не знал ни слов песни, ни английского языка в принципе, за исключением текстов группы «Третий путь», но с музыкой было не так скучно. Закрыв глаза, он попытался представить себе, как Мадонна, услышав новость про теску, убитого на Кронштадтском бульваре, так же заламывает руки, как Ленка, и боится выходить на улицу.
Никого из друзей парня никогда не убивали. Сажали, приписывали административные нарушения и штрафы, кого-то даже в «обезьянник» закрыли на сутки, потому что ночью, пьяный в стельку, пацан попытался прорваться на чердак двадцатиэтажного дома, чтобы покончить жизнь самоубийством.
«Вот ведь страна», подумал Егор, «Жить не дают, убиться тоже не дают, и за все тащат в тюрьму».
Впрочем, особого дела Егору до страны не было. Жизнь его была не настолько хороша, чтобы гордиться Родиной, но и не так уж плоха, чтобы страстно желать перемен. Он уже 24 года «крутился», как мог, умудрился не замерзнуть по пьяни, не подсесть на наркотики, только из ПТУ вылетел за не посещаемость, но и без него, вроде бы, было неплохо. Только денег никогда не оставалось.
Тем временем со стороны улицы произошли какие-то перемены. Егор обратил на это внимание, потому что типичная для центра пробка, в которой москвичи терпеливо стояли в молчании, почти взорвалась автомобильными гудками. В Москве часто сигналят, в основном, мотоциклистам и красивым телкам на range rovers, но как-то буднично. В этот раз автомобилисты сигналили несколько… удивленно. Это Егор понял уже по лицам некоторых из них, высунувшихся из машин, стоящих на перекрестке с Ленинградским проспектом. Парень, не глядя, потянулся за сигаретами, одновременно пытаясь разглядеть причину народного удивления.
