— Какие 5 часов, женщина, вы в своем уме? — испугался я. — Средняя скорость течения крови в артерии — 500 мм в секунду, это ж сколько в тебе крови должно быть, чтобы я ее полночи потреблял? Спасибо, но я на диете. И вообще, у меня еще дела на сегодня, чем быстрее ты исчезнешь отсюда, тем быстрее я их закончу.
— Но… ты не научил меня исчезать, — чуть не рыдала Маша, прикрываясь простыней. Ага, теперь ей стыдно стало, а до этого она по каким причинам тут развалилась в чем мать родила? Я что, просил ее раздеваться? Мне и нужно-то всего лишь 10 см кожного покрова на шее, зачем снимать трусы?
— Через дверь исчезни! — я начал терять терпение, сверкая красными глазами. — Быстро!
Взвизгнув, Мария Харкер, запутавшись в простынях, начала собирать свои разбросанные по комнате вещи со скоростью света. Даже вампиры, к числу которых эта девушка так мечтала себя причислить, двигаются медленнее, вот, всегда бы так. Я еще успею посмотреть конец фильма про симфонию ужаса.
— Бюстгальтер забыла, деточка, — откровенно скучая, я указал на предмет гардероба в черную сеточку, брошенный на моем прикроватном столике.
— Оставь себе на память, — проглотила рыдания не достаточно сильно, по ее мнению, укушенная Маша. — Будешь вспоминать обо мне! — с этими словами, девица покинула мою спальню, а потом и квартиру. Я даже не пошел ее провожать, сама найдет выход, не маленькая.
— Нет уж… — проворчал я, кидая лифчик в потухающий камин. Синтетика горит быстро, умирающее пламя снова ожило, освещая на моем восковом лице вселенскую усталость. — Если бы я их коллекционировал, давно бы уже мог открыть магазин дешевого, страшного готического нижнего белья.
Рухнув, наконец, в кресло, я потянулся за пультом, чтобы увеличить звук, лишь потом вспомнив, что «Симфония ужаса» — это немой фильм. Опять очередная женщина вывела меня из себя, совсем соображать перестал. В 1922 году делали фильмы без озвучки, как я мог забыть, ведь сам присутствовал на съемочных площадках в качестве консультанта. Славные были времена, можно было формировать образ вампиров для большой публики, как угодно. Вот, граф Орлок, например, отвратительный тип: острые уши, длинные ногти, крючковые пальца, запавшие глаза. Почему такой имидж вампиров не прижился до наших дней? Мне сейчас жилось бы гораздо проще.
Чертова современная культура, будь она неладна! Какой идиот решился изобразить упыря-кровососа в образе эротического красавца с трагически-романтической судьбой? Впрочем, я знаю всех их, поименно, и они женского пола! Только бабы могли додуматься до того, что живой труп не только не асексуален, но еще и очень желанен во всех отношениях! Женщины всегда отличались развитым воображением, согласен, но зачем же садиться за перо и марать бумагу, распространяя свои тайные желания и нереализованные комплексы в мировых масштабах?
