Нас тряхнуло. Электронные часы мигнули растерянно и вместо пятнадцати показали 12.00.
— Приехали, — сказал Вадим.
Наступая друг другу на пятки, мы выскочили из МАВРа. Все вокруг было, как было, только солнце вернулось в зенит, а киоск внизу у ворот бойко торговал мороженым.
— Ай да Вадька! — восхитилась Катя.
— Ай да молодец! — добавил я от души.
Колотыркин на радостях вынул кошелек и послал Свистунова за эскимо:
— Купишь двенадцать порций! По две на каждого!
— Четы-ырнадцать! — раздался шоколадный голос.
Из МАВРа, ступая, как балерина, вышла Аня Кураго, первая красавица нашего седьмого «А».
В тот день я загорала на пляже с Толиком Гордеевым. На мне был обалденный купальник, в котором я выгляжу на все семнадцать. Взрослые ребята приглашали меня играть в бадминтон, и я соглашалась. Вообще-то мне скучно отбивать этот дурацкий волан, но зато можно показать себя всем-всем. А если просто валяться на песке, кто тебя увидит?
От ревности Толик распсиховался и куда-то ушел. Ну и пусть! На меня смотрел из-под грибка сам Думбилов. Он был в темных итальянских очках, но я его узнала.
Вообще-то я терпеть не могу хоккей, но Думбилов — звезда. Пройтись бы с ним вечером по набережной — все девчонки отключатся… Он смотрел на меня и делал вид, что читает газету, а его здоровенная подруга — тоже, наверно, хоккеистка — натирала ему плечи кремом.
Я решила ему улыбнуться. У меня целая коллекция улыбок. Для начала я выбрала задорную, но ненавязчивую, открывающую мои красивые зубы. Думбилов чуть газету не уронил. Я плавно прошлась взад-вперед и улыбнулась ему приветливо, как старая знакомая. Но здоровенная подруга перехватила мою улыбку и так сдавила тюбик с кремом, что он загнулся.
Я оделась и, послав Думбилову улыбку-вопрос, не спеша пошла в солнечную даль. Я думала, он меня догонит, но хоккеистка его, наверно, крепко держала. И тут я увидела этих самых голубчиков — Колотыркину с ее звеном. Интересно, что им нужно в Замке?
Я незаметно пошла за ними на башню, а потом в вагончик и спряталась в кабинке, где зеркало.
Сначала я думала, что все это треп, и они просто играют в Машину Времени. Но моя прическа вдруг стала такой, как до пляжа, — волосок к волоску. И я поняла, что Вадим не фантазирует: он и правда перевез нас в своем вагончике на несколько часов назад.
Вообще-то я терпеть не могу изобретателей, все они какие-то чокнутые и не понимают важных вещей. Вот и Колотыркин, когда я вышла из вагончика, не заметил мою прическу и грубо спросил:
