И следом за судьбой моей хромою
Она уныло тащится вперед.
Тень горести, таящейся во мгле,
Скажи, ужели глыбой омертвелой
Я должен провести остаток дней?
Ужели нет Исайи на Земле,
Что распрямил бы скрюченное тело
И тень вернул на десять ступеней?
II
Но нет, на зов не явится пророк,
Казненный деревянною пилою,
И посоха не вскинет над землею,
Подняв меня с больничных этих дрог.
Я не Ахаз. Следит за мною рок,
Выказывая нетерпенье злое,
Сквозь Небеса, затянутые мглою,
И тень сольется с Ночью в скорый срок.
Ах, Время, с роком явно мы враги,
Избавь других от моего клейма:
Мне будь улитой, а для них беги,
И сносною покажется тюрьма;
Вздохну, и в путь – туда, где нет ни зги,
Но вечная странноприимна тьма.
Пророк – имеется в виду библейский пророк Исаия, который скончался мученической смертью: по приказанию царя Манассии он был перепилен деревянной пилой.
Ахаз – см. прим. к сонету 78.
125. На группу ангелов Фра Анжелико
Какой закат, какое волшебство,
Какая алость неба создавала
Сих трубачей крылатые овалы
И обряжала в яркое шитво?
Как с ними не почувствуют родство
Топазами украшенные скалы,
Когда закат роняет опахало,
Чтоб серафимы подняли его?
Иль этот отсвет крыльями рожден,
Когда к земле слетают херувимы
В час Ангелов сквозь горние ворота;
Когда среди холмов вечерний звон
Плывет неспешно и невозмутимо
От колокола кампанилы Джотто?
Фра Беато Анжелико (до 1400–1455) – итальянский художник эпохи раннего Возрождения, доминиканский монах. Вероятно, речь идет о его росписи алтарей в монастыре Сан-Марко (Флоренция, 1436–1445).
Кампанила Джотто – соборная колокольня кафедрального собора Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции, строительство которой было начато под руководством Джотто в 1134 г.
126–128. Вечная юность
I
Есть губы, что испили из ключа,
Который, юность вечную даруя,
Навек вложил в них свежесть поцелуя,
Над мудростью смущенной хохоча;
И чёла есть, на коих свет луча
Сияет, взоры зрителей чаруя;
Назло годам они чисты, как струи
Источника, что пенятся, журча.
Но не из плоти созданы они —
Их юностью Искусство наделило,
А над его детьми не властны дни;
Искусства удивительная сила
Хранит великой магии сродни
Их красоту и юность до могилы.
II.
Вовек морщины не потушат взгляд
Той, что безвестным греком изваяна;
Пленят ее улыбка, легкость стана,
Как два тысячелетия назад.
И нити серебра не тронут клад
Златых волос «Марии» Тициана;
Ничто ему не причинит изъяна —
Седины Магдалине не грозят.
А те, кого не кисть и не резец —
