Амос Счастливчик, свободный человек | страница 50
Она радостно всплеснула руками, а потом указала на очаг.
Амос повернулся и увидел медный котелок, наполовину зарытый в золу.
— Почему ты принесла его обратно? — удивленно спросил он.
Как же легко было ответить — в первый раз за эти три дня:
— Я знала — что бы ты ни решил, когда вернешься с горы, больше тебя удерживать не буду. Это твое решение.
— Накопленное нами принадлежит нам обоим. Ты имела полное право охранять семейное достояние.
В тот же день Амос и Виолет оправились к Уильяму Тернеру и подписали купчую на двадцать пять акров вырубки и леса с протекающим по участку ручьем. Теперь этой землей будет владеть Амос.
Там, на берегу ручья, Амос построит им крепкий дом — чтобы выдержал непогоду и зимние вьюги, поставит амбар и дубильню, выроет дубильные ямы. А Виолет посадит бережно хранимые ею, пока они жили на земле пастора Эйнсворта, сокровища — сирень и чайные розы, нарциссы и ландыши.
Так, в 1789 году, когда Амосу шел восьмой десяток, он стал владельцем собственной земли — мечта его жизни, наконец, сбылась.
9. Продана на свободу
Еще не наступила зима, а Амос, не без помощи соседей, уже закончил постройку дома. Получился маленький домик, такой же, как и многие дома поблизости, с большой трубой и двумя каминами. Сначала обстановка была самая простая, но работы только прибавлялось, дела шли хорошо, и в медном котелке снова начали позвякивать монетки. Тогда Амос прикупил кое-какие вещи, чтобы сделать жизнь поудобней, — пуховые перины, письменный стол, комод и зеркало, пресс для отжимания сыра и маслобойку, новое колесо для прялки и ткацкий станок побольше.
Рядом с домом он пристроил большой хлев, расчистил поле под посев, купил еще одну лошадь. Теперь Циклоп, уже совсем состарившийся, мог до скончания своих дней спокойно щипать травку на пастбище. В хлеву стояли две коровы, а к инструментам дубильного ремесла прибавились орудия земледельца.
Заказчики приносили Амосу кожи и шкуры издалека. Те, которым нужна была особенно хорошо выделанная кожа, не ленились приезжать из самого Ридинга[41] и Стерлинга[42], что в Массачусетсе, не говоря уже об Амхерсте[43] или Нью-Ипсвиче[44], что в Нью-Гемпшире. Репутация кожевника из Джаффри росла год от года. Теперь, когда у Амоса стало больше места, он нанял постоянными помощниками двух сыновей Луизы Бурдо. Появился у него и ученик, Симон Петер, с которым он подписал договор на три года. Теперь можно было брать больше заказов, а они совсем неплохо оплачивались, иногда даже вперед, до того, как работа была готова, — люди привыкли доверять старому кожевнику.
