— Почему не дали? Какие еще «сорок дней»? — Борис вышел из себя.
— Пошел бы сам да переворошил все в квартире. Я и так намерзся с этими похоронами. На меня уже смотрели подозрительно, того гляди пристали бы с вопросами.
— Я не могу туда показываться. Знает меня Настасьина подруга. Я с этой Каринкой хоть и завязал, да в памяти еще маячу: слово за слово — и вычислят нас с тобой.
Смерть Василия не планировалась, — попугать, да и только. Что за дурак!.. И где теперь этот портфель болтается?
Как ни крути, все ведет к этой семье.
— Надя, ну что ты не ешь ничего? — Настя по привычке подкладывала Надежде ложку за ложкой.
— Угробить меня хочешь. Вот забавно: твой Василий приснился. И уже второй раз.
Карина уставилась на подруг остекленелыми глазами:
— И мне. Два раза приснился. Первый раз не придала значения, — это сразу после похорон было. А вот два дня назад — как живой, и все Бориса хотел ударить.
— Чего только во сне не увидишь, — Настя покачала головой и задумалась: — А ведь твой Борис с Василием не знакомы. А сон их вместе свел…
Борис отрешенно смотрел на Карину. Ее радостное возбуждение не передавалось ему и не взбадривало. Хотелось покинуть эту нервозную квартиру и никогда в нее не возвращаться.
— Говоришь, у подруги муж умер? Может, познакомишь с подругой, ведь мы не чужие с тобой. Вместе и посочувствуем.
Карина красиво выкладывала куски обжаренной рыбы на овальное блюдо. Рядом с блюдом уже стояла тарелка с отварным картофелем, под мелко нарезанным укропом. От стола шел вкусный запах, квартира сияла чистотой, в кресле сидел Борис. И совсем не хотелось говорить о похоронах, поминках и особенно об ушедших мужьях.
— Слушай, мы так долго не виделись. Зачем нам чьи-то потери?
«Потери — точно сказано, — подумал Борис, — именно потери. Большие потери. Я не допущу этих потерь».
— Ты скрываешь меня от подруг, что ли? — Борис старался изобразить обиду. Пойми, ты мне небезразлична. Хочу знать о тебе все. Видеть твоих близких, встречаться с родными, быть тебе не чужим по-настоящему, — распыляясь все больше, Борис почувствовал вернувшуюся уверенность и приятный запах еды. — Ну что, за стол?
Карина улыбнулась, пододвинула стул и, снова ощутив себя центром семейного очага, принялась накладывать в тарелку Бориса все, на чем только что остановились его глаза.
— Я завтра собираюсь к Насте. Хочешь, вместе пойдем?
— Завтра, так завтра.
— Заходите, заходите! Как же плохо в доме без мужчины. И страшно. А вы — тот самый Борис, из аэропорта?
