Через пять лет Вася торжественно регистрировал брак. Настя пригласила подруг. В одной из них Вася узнал Карину. По какому-то молчаливому уговору легко и непринужденно представился подруге жены так, будто действительно видит ее впервые. Карина не удивилась: для нее это стало естественным пять лет назад.
Барсика разбудил голод. Пятилетний кот рыжей масти знал, что к чему. «Что» — это его холодильник, его место для еды, его городское жилье и его жилье на даче летом. «К чему» — это к нему относящиеся люди, которые живут рядом, что бы он, Барсик, был сыт, ухожен и весел.
— Мяв? — осторожно спросил Барсик.
— Заткнись! — рявкнула Надежда, накрывая ухо подушкой. Но и через подушку просочился успокаивающий голос Юры:
— Ты мой мальчик. Проголодался, мой хороший. Телятинку, телятинку тебе.
Начиналось обычное утро. Свои девяносто два килограмма Надежда поднимала долго и нехотя. Отекшие ноги с трудом находили тапочки, глаза не открывались, а желудок предательски завидовал Барсику.
— Хочу пельмени.
— Кота покормить можно?
Привычный ритм утренних передвижений успокаивал. Юра заправил майонезом нарезанный с вечера салат. Пельмени весело переворачивались, всплывая и замутняя бульон. Хлеб, масло, грудинка… «Забыл намолоть кофе, — с досадой подумал Юра. — Ничего, обойдемся растворимым, некогда».
Завтракали втроем. Надя, Юра, Артем. Барсик с интересом отслеживал семейную трапезу. Несмотря на сытость хотелось поучаствовать. Что он периодически и делал, трогая лапкой Юрин локоть и заглядывая при этом в глаза так благодарно и преданно, что хотелось накормить его еще раз, третий за утро.
Утренние минуты летели вихрем. Радио с привычной последовательностью отмеряло шаги будничных приготовлений. Первым убежал Артем. Он уже год был женат. Снимали с женой квартиру неподалеку, но редкие случаи Таниных командировок Артем использовал для возврата в папа-мамин уют с традиционным уважением к еде, порядку, Барсику и всему тому, что для Артема означает Дом.
Через десять минут поднялась Надежда. Хотелось прибыть заблаговременно. Сегодня офис на ней. «Будь на то моя воля, — думала Надежда, — я давным-давно выгнала бы этого прибалта. Бездельник. Налепил „дочек“ по всей Москве. А на чьи средства? Все знают и молчат. Ладно, все-таки кормлю три семьи. Когда еще эти детишки осмыслят простые вещи… Хотя Таня у Артема начинает соображать правильно. Наверно, ей передам „дело“, когда станет невмоготу».
Так, разговаривая сама с собой, Надя уже подходила к метро, когда даже не боковым, а каким-то затылочным зрением уловила темный нырок в боковой проем недостроенной многоэтажки. Внезапно послышался звук мотора, громкий и чавкающий. Старый «Москвич» медленно отъезжал, подхватив на ходу то, что и было секунду назад тенью, привлекшей внимание Нади. Надя вошла в проем. Это был знакомый маршрут, позволяющий срезать метров пятьдесят. Лишний вес заставлял экономить силы. Все привычно и знакомо: тот же проем, то же отверстие в виде большой подковы. Только у проема что-то не так. Вот и снег сдвинут. Любопытство и природный азарт непроизвольно тянули к отверстию. Рука наткнулась на некое подобие портфеля — никак не кейса. Это был дешевый, потрепанный увесистый портфель. Ни о чем не задумываясь, Надя просто взяла его, дошла до метро и поехала на работу.
