Это были первые слова, которые она произнесла в доме с того злополучного дня. Николай, едва сдерживая радость, делая вид, что смотрит на страницу, медленно, будто действительно читает, декламировал:
Немного лет тому назад
Там, где сливался шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры…
С тех пор Володька освоился в их доме. Он приходил, когда хотел. Николай замечал, что паренек смышленый, тянется к знаниям. И есть в нем какая-то изобретательность. Его жестокость Николай объяснял сначала возрастом, а потом, познакомившись с родителями Володи, еще и семьей. «Да может, и не жестокость это, — иной раз думал Николай, — это способ мальчишки чувствовать себя достойно… Ведь как живем, как живем…»
Громкий голос Володи вернул Николая в реальность.
— Вы не понимаете! Из-за полета Гагарина она ушла из школы. Ушла! Наверняка на Красную площадь. Наверняка со своими притырышными подружками. Вы ее отец и должны объяснять ей, что главное, что не главное.
Николай устал от выходок этого «друга».
— «Главное», надо понимать, это ты. А все остальные — «притырышные». Я это должен ей объяснять?
— Зачем, зачем вы все перевираете? — Володя присел на диван и машинально потянулся к печенью.
Николай почувствовал, как рука мальчишки замерла на полпути.
— Да бери. Пока жуешь, может, и вернутся девчонки.
День клонился к вечеру. Праздник утомил Николая. Люба еще неделю пробудет в командировке. Что-то надо придумать к ужину.
Полет Гагарина перевернул эпоху. Это был праздник. Ну просто праздник.
Четыре девчонки, исполненные патриотизма, отправились на Красную площадь. Людская лавина захлестнула и повела. Лица, руки, улыбки снимали барьеры и условности.
— Стой, ты чего? — вскрикнула Карина, уворачиваясь от бесцеремонной руки, ухватившей ее за локоть. — Пусти, говорю!
— Не пущу, — прошипел парень.
Он был красивый и взрослый. Где-то в животе приятно заныло. Карина подумала: как на качелях, только лучше. Щеки вспыхивали и не гасли, а парень не уходил. И вдруг так захотелось остаться с ним. Вдвоем и надолго. Без девчонок.
Настя первая поняла, что Карина исчезла.
— Ну, Надежда, ты отвечать будешь, если Каринка придет раньше и расскажет, что мы с уроков сбежали.
— Сама дура! Кто всех подбил: «на Красную площадь, на Красную площадь»?… Сама дура и сама отвечать будешь. Лен, ты чё, плачешь, что ли? Ногу подвернула, или бок болит?
— Пошли в ГУМ, скорее, скорее, — затараторила Лена. — Там ведь есть туалет?
Девчонки остановились. Сообразив наконец, что с Ленкой, скрючились в смехе, разворошили толпу и потащили подругу за обе руки в сторону ГУМа.
