Девочка сняла туфли, сбросив их у постели, сняла через голову футболку, обнажив практически отсутствующую грудь, с огромными сосками. У нее было тело ребенка, очень худого ребенка с выпирающими ключицами, тонкими бледными ручками, хрупкими ребрами, шеей толщиной с запястье, немного кривоватыми тощими ножками. Она скинула юбку. Он все еще стоял в пальто и улыбался. Откинув капюшон, он приблизился к ней, робко взял ее за запястья, целуя в шею, дрожь в руках пропала. Девочка покорно принимала ласки. Он уложил ее на постель и кончиком языка коснулся кончиков сосков, провел пальцами по волосам, все также улыбаясь. Девушка изображала удивление таким учтивым поведением клиента. Он спустил руки с волос, пальцем коснулся мочек ушей, погладил бледную кожу ее плеч. Затем обе его руки оказались на ее детской шейке. Он улыбнулся и взглянул ей в глаза. Она изобразила взаимность. Он легко обхватил и сдавил ее тонкую шейку. Девушка попыталась вскочить с кровати, но он прижал свое колено к ее груди, не давая встать, он сдавливал шею все сильнее, девочка хрипела, пытаясь кричать и звать на помощь, хаотично махала руками, пытаясь зацепить, поцарапать, скинуть его с себя, но все это было безрезультатно. Он сдавил ее плоть еще сильнее, налег всем телом на ее грудь, жилы на его шее вздулись узлами, он покраснел, а по лбу пробежала дорожка пота, желваки на его щеках ходили ходуном, он был в предвкушении. Он чувствовал, что все делает верно. Девочка слабела, уже не могла поднять рук и лишь изредка пыталась вяло сопротивляться. Наконец ее тело совсем обмякло, в глазах кроме страха появился особый блеск. Он знал этот блеск, он и теперь знал, что надо делать дальше.
Потянувшись к заднему карману, он вынул футляр с бритвой. Он ударил им об край постели, звон металла разлетелся по помещению, вонзившись в уши, заставив его поморщиться.
Бритва была в его руках. Широко улыбаясь, он нарисовал столь же широкую улыбку на губах своей избранницы, ручейки крови скатывались по ее щекам, смешиваясь с общим узором сырых пятен от воды, напитков и спермы на простынях. Она улыбалась ему. Улыбалась широко. Он знал, что теперь все идет как надо, все в его руках, время не идет больше вспять, он знает кто он такой, где он, что он делает и зачем, он больше не был потерян. Он улыбался ей в ответ. Теперь только ее глаза портили картину: испуганные, злые, растерянные глаза. Это стоило исправить.
Он срезал веки, глубоко впившись бритвой в глазницы. Сначала один глаз, затем и второй оказались в футляре. Он улыбался. В кармане пальто он нашел оставленные предыдущей ночью нитки с иголкой. Грубыми стежками он зафиксировал улыбку на ее лице навсегда. Теперь она была идеальна. Он радовался. Он улыбался. Он плакал. Часы показывали 9.12.
