— Жрицы богини Бовани, — продолжал свои объяснения Казиль, — и днем и ночью стерегут святилище, и если бы нам не помог священный колокол, то я не знаю другого пути, которым мы могли бы удалить их.
— Ты сказал «священный колокол»… Что означает он?
— Прибытие начальников, лиц высокопоставленных, посвященных.
— Кто же объяснил тебе эти никому неведомые секреты храма?
— Я с самого детства был посвящен Бовани и рос в этой пагоде среди ее жриц. Вот почему мне известны тайны храма этого грозного божества.
Объяснение это было в высшей степени интересным и заставило Джорджа еще и еще раз взвесить все аргументы.
— Казиль, — проговорил он после продолжительного молчания, — я верил тебе безгранично, но последний случай заставил меня пересмотреть свое отношение к тебе, ведь ты изменил мне и фактически предал меня…
Казиль, не отвечая, понурил голову, он чувствовал и сознавал свою вину и справедливость упреков.
— Не должен ли я и теперь подозревать существование ловушки? — продолжал Джордж.
Казиль выпрямился, гордо поднял голову и в упор посмотрел в лицо молодого человека, твердо проговорив:
— Вот рука моя, господин, возьмите ее и держите до тех пор, пока мы отсюда не уйдем.
Если я обману вас, убейте меня. Смерть будет платой за мою неверность.
Слова эти были произнесены с такой искренностью, что не могли не запасть в душу Джорджа. Они совершенно успокоили его, развеяв малейшие сомнения.
— Я слышу шаги, — проговорил мальчик тихо, — сюда идут. Нам надо спрятаться, — и он указал на вход в галерею, закрытый занавесью.
— Но ведь могут выйти именно через эту дверь, — заметил Джордж, — и тогда мы попадемся неминуемо.
— Опасения ваши напрасны, — возразил Казиль, — галерея эта не имеет выхода.
Шум шагов раздавался все ближе и ближе.
— Торопитесь, — прошептал Казиль, приподнимая занавесь, — и не шевелитесь. Нужно вести себя очень тихо, чтобы даже дыхания не было слышно.
Джордж и Стоп вошли в галерею вслед за мальчиком. Едва занавесь сомкнулась за ними, в пагоду вошли человек десять индусов.
Железная дверная решетка, скрипя ржавыми петлями, закрыла вход. Лица вошедших были закрыты длинными темными покрывалами с отверстиями для глаз подобно средневековым монашеским капюшонам.
Судя по одежде, среди индусов находилась женщина. Это была принцесса Джелла, а рядом с ней — раджа Дургаль–Саиб, факир Суниаси и другие служители богини Бовани.
— Мне послышалось, будто здесь только что кто–то разговаривал, — предположил Дургаль–Саиб, войдя в святилище. В его беспокойном взгляде затаились страх и подозрительность, а презрительная улыбка свидетельствовала о двойственности души.
