— Истребители англичан! — изумился Джордж, и в голосе его слышалось непобедимое торжество, — так значит у меня в руках путеводная нить, и я не выпущу ее. Эдвард, доктор, скорее направляйтесь в комнату мисс Марии и Эвы и ведите их сюда, мы будем защищать их. Скорее! Скорее!
Оба поспешно бросились из гостиной, за ними последовал и Стоп.
Едва за ними закрылась дверь, как мальчик–индус снова начал терять сознание. Малькольм склонился к нему и тихо шепнул:
— Казиль, — слышишь ли ты меня?
— Слышу, — ответил так же тихо мальчик.
— Способен ли ты отвечать на мои вопросы?
— Спрашивайте, отвечу.
— Сегодня утром, когда мое спасение зависело от твоих показаний у лорда Сингльтона, ты солгал сознательно?
— Да.
— С целью меня погубить?
— Мне пришлось повиноваться или убили бы меня. Я выбрал первое.
— Кому повиноваться?
— Сынам Бовани.
— Злодеям, убившим моего отца?
— Да, участникам заговора. Незримые и вездесущие, они всегда готовы выступить против вас с обнаженными кинжалами. Они не пощадят вас, господин, повторяю вам: берегитесь!
— Но кто подослал сюда этих презренных убийц? — спросил Джордж. — Какое новое преступление готовятся они совершить? За что они расправились с тобой?
Мальчик не отвечал, и унявшаяся было кровь вновь хлынула из его раны. Он едва мог проговорить: «Я умираю!» и упал без чувств на циновку, служившую ковром.
Джордж в отчаянии несколько раз пытался привести индуса в чувство, умоляя его сказать хотя бы еще одно слово.
— Казиль, ради всего святого, очнись! Ты же такой сильный и выносливый, ты мне еще так нужен.
Но видя, что его слова не возымели действия, Малькольм поднял голову к небу:
— О, милосердный Боже! Он не слышит меня, он не отвечает мне! Может быть, доктор ошибся и мальчик ранен смертельно?
Через минуту Джордж снова склонился над раненым:
— Казиль! Казиль!
И снова ответом на зов было молчание. Малькольм в отчаянии ударил кулаком о землю:
— Быть так близко у цели — и не достичь ее. Быть на мгновение озаренным ярким светом — и снова остаться во мраке. Это ужасно, можно сойти с ума. О, милосердный Господь! Молю тебя, сверши чудо!
Тоскливое, скорбное выражение лица Джорджа вдруг сменилось выражением глубокого ужаса. Глаза его расширились, взор замер на одной точке, дрожь холодной волной пробежала по всему телу. Он был поражен звуком выстрела, раздавшегося внутри дома.
— Пистолетный выстрел! — пробормотал он, — что там происходит?
Глухо раздался второй выстрел, и дверь с шумом распахнулась. В комнату стремительно вбежал Эдвард, лицо его было бледным и растерянным. Дьедоннэ и Стоп, сопровождавшие его, всем своим видом олицетворяли полнейшее отчаяние.
