Я рассказал ему о Бопе.
— Да, он и прежде был бесом, но я сделал из него дьявола, — мне показалось, что капитан усмехнулся, — если он получит все мои зубы, то найдёт выход с архипелага. Если не получит — будет искать их, пока не найдёт или не погибнет. Но дьявол бессмертен.
— Но зачем вы это сделали, капитан? — Мне стало жутко холодно не смотря на выпитую водку.
— Мне показалось это забавным. Но давай о тебе — чего ты сам хочешь?
Ещё два дня назад я желал целого мира, но сейчас всё, чего мне хотелось — выбраться на берег.
— Перед смертью я проглотил бриллиант в двадцать каратов. Он твой, если хочешь, — де Латруба повернулся на бок, словно в постели, и замолчал. А потом меня ударило по голове. Я выпустил из рук китель капитана и стал погружаться, теряя воздух и сознание.
Двигаясь по курсу, проложенному для меня клыком с южной челюсти, я невольно задумывался о судьбе тех, кто, как и, я бежал от боцмана. Я не предполагал тогда, что судьба скоро сведёт нас вместе, и я узнаю про их злоключения.
Я обнаружил себя лежащим на песке между с трупом капитана и Яном Пупьенсом, моим спасителем.
Он выглядел безумным — говорил отрывисто, глаза бегали. Он прятался на голландском острове со дня смерти капитана, питаясь крабами, которых на берегу было в изобилии.
— Знаете, как изобрели медную проволоку? Двое голландцев тянули на себя монетку, и получилась проволока. — Ян закашлялся истерическим смехом. — А у меня арбалет. Сам сделал, вот гляди! Стрелу сюда, вот так, здесь жмём, и Бопу конец. Ловко, а?
Меня не веселил его анекдот, арбалет его мне не казался оружием, способным стрелять.
— Мы, голландцы, весёлый народ! До Наполеона у нас не было фамилий, а он велел придумать. И вот я стал Пупьенс — это для смеху. Но потом мы ему задали под Ватерлоо. Наполеон побеждён, а я как был Пупьенс, так и остался. Поэтому я сделал стрелу с наконечником из зуба капитана. Боп явится, и будет с ним, как с Наполеоном, это я вам говорю!
Казалось, звук собственного голоса успокаивает Яна. Я не мешал ему — со словами из него выходил страх. Только ближе к вечеру голландец расслабился, и я расспросил его об острове. Оказалось, туземцы построили здесь ветряную мельницу и с её помощью осушали солёное озеро посреди острова. Ещё они возводили дамбу вокруг своего поселения для защиты от затопления во время бурь. Камни для строительства доставали со дна моря.
Я не знал, что делать с трупом капитана. Пупьенс предлагал похоронить его. Я тоже хотел этого, но помнил, как, пригрезившись мне, де Латруба просил не хоронить его в земле. Неудивительно, если вспомнить его нежелание ступать на землю. Мы отправили капитана в вечное плаванье, но не прежде, чем я выполнил его последнюю волю.
