– Вареную не бери, к вечеру позеленеет, – велела Александра.
Они сходили на рынок, где Мария купила разноцветных веселеньких бельевых прищепок. Очень хотелось домашнего творога крупными зернами, желтоватого и жирного, но денег было в обрез. Маша больше приглядывалась и приценивалась, покупала только Александра.
Находившись по магазинам вволю, они купили себе по мороженому и сели на скамейку в маленьком чахлом сквере перед горсоветом. Неподалеку от них кружком, на корточках сидели несколько мужчин, все в черном, были они вроде бы и веселы, но вместе с тем угрюмы и серьезны, курили и пили пиво из передаваемой по кругу бутылки.
– Саш, смотри, почему они все в черном и вещей у них нет? Они с похорон идут?
– Почему ты взяла?
– Потому что другие обычно в цветных спортивных костюмах, с велосипедами, авоськами, с детьми и женами, а эти, погляди внимательно, – у кого джинсы хорошие и футболки, у кого штаны застиранные и рубашки, но все они в черном. Даже обувь у них черная, а ведь лето на дворе. Но у них не это главное. У них взгляд такой, словно из середины головы, колючий, пристальный. Они на нас с тобой смотрят, будто рентгеном просвечивают.
– Ишь, наблюдательная, это вольнопоселенцы.
– Кто? – не поняла Маша.
– Зэки.
– Какие зэки? – До Маши никак не доходило. – Настоящие?
– Господи, Маша, у-го-лов-ни-ки, – по слогам растолковала Александра, досадуя на Машину непонятливость.
– Как уголовники? – не на шутку испугалась Мария. Пожалела, что с ними нет мужа, уж он бы защитил, если что, бешеный.
– Как-как… Так. Тут вольное поселение недалеко. Их на выходные в город отпускают.
– Уголовников? – не верила Маша.
– Маш, они тебя не съедят. У них режим такой, все законно.
Маша все равно понимала плохо. Слово «режим» ассоциировалось у нее с распорядком дня в пионерском лагере и ясности не вносило, а слово «уголовник»—с чем-то страшным, очень опасным. Александра же, похоже, не боялась, сидела, ела свое мороженое и в ус не дула.
– Саша, пойдем отсюда, – тихо попросила Мария.
– Не дури, ничего они тебе не сделают. Если только сама не захочешь.
– Что я захочу?
– Подумай… Мужики баб видят редко, сама понимаешь… А организм молодой, здоровый. Славные среди них есть пацаны.
– Откуда ты знаешь? – свистящим шепотом допытывалась Маша.
– У меня муж сидит. Не на вольном, в колонии, с его статьей вольное не дают. Они обычные ребята, просто жизнь так сложилась. А что в черном, так это фишка такая. Принято так.
Александра так огорошила известием о своем муже, что Мария надолго замолчала.
