– Целовалась с ним?
– Да, – тихо и обреченно ответила Маша. – И одно яблоко с ним ела.
– Ну, помогай тебе Господь, девочка. – Валентина глубоко вздохнула, крепко притянула к себе горемычного Кольку, прижала к бедру. – Ладно, может быть, еще все обойдется, не переживай раньше времени…
Маша возвращалась домой и силилась вспомнить все, что она знала про краснуху.
Краснуха раньше всегда считалась одной из самых легких детских инфекций и не требовала никакого специального лечения. В последние десятилетия внимание к этой болезни значительно возросло именно в связи с выявлением ее роли в возникновении врожденных пороков развития у детей. При заболевании краснухой беременных женщин, особенно на ранних сроках беременности вероятность развития внутриутробных пороков очень высока. Могут развиться микроцефальная гидроцефалия, глухота, катаракта, ретинопатия, глаукома, пороки сердца и других органов.
И, что самое неприятное, краснухой сама Маша в детстве не болела, иммунитета против краснухи у нее не было.
Только вечером выкристаллизовалась в Машиной голове мысль, которая не давала покоя после Колькиного ухода, вертелась и вертелась в голове будто фигурная заставка в ее компьютере. «Дядя сказал, что у тебя собачка есть… Я не виноватый, мне дяденька сказал… дяденька сказал, что она играть любит…» По всему выходило, что Кольку к Маше кто-то специально отправил. Только кто?
Ох, как же он мог? Зачем же так? Зачем так жестоко, безжалостно? Она ему верой и правдой, а он с ней так… Ну да, конечно, утром Пургин был еще в Лошках. Но теперь бежать, добиваться правды было бесполезно, Пургин прямо из Лошков двинулся в область. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Может быть, все еще и обойдется. Ох, не нужно было Саше по всем Лошкам трепаться, что жена беременная, не нужно было раньше времени.
На другое утро вместо конторы Мария направилась в Нозорово к Гавриловне. Упрашивала и плакала, молила рассказать «что на роду написано». Гавриловна хмурилась, отмахивалась, сердилась, что она не ведьма и не гадалка, чтобы предсказания предсказывать, притискивала к груди Машину голову, мелко гладила по отросшим до плеч волосам, отгоняя слезу из уголка глаза, приговаривая:
– Ничего, девонька, ничего… Будут дети, будут, куда ж без детей… Ничего, подожди, ласочка моя, только подожди, все будет, и счастье будет, и дети будут, все будет у тебя…
Постепенно Маша успокоилась. Дни шли, а она не заболевала. Через две недели совсем было успокоилась, что пронесло, – инкубационный период, как она помнила, у краснухи две недели.
