Больше ничего он придумать не мог, по крайней мере, на этой стадии, пока не проведена медицинская экспертиза. Он позвонил в полицию штата в Атланте. Сообщений о пропавших без вести, которые бы соответствовали приметам жертвы, не было. Тогда он позвонил Скитеру Уиллису.
— Скитер, не мешало бы заехать к нам сегодня или завтра, как только представится возможность.
— А что такое, Уилл Генри?
— Нечто интересное. Больше я пока ничего сообщить не могу.
— Понял. — Скитеру тоже приходилось считаться с наличием телефонисток на линии.
— Если меня не будет на месте, попросите Джимми Рили включить сирену и я немедленно приеду в участок. У нас с ним разработана система сигналов.
— Наверное, сумею добраться до вас только завтра утром. Дело терпит?
— Вполне. Буду у себя к восьми.
Он знал, как проверить, чем занимается Клан, но с этим лучше подождать до тех пор, пока не удастся переговорить со всеми домовладельцами неподалеку от Скалы Годо. А Хармона Эмерсона он прибережет напоследок. Ему хотелось разузнать как можно больше, прежде чем входить в контакт с прессой, пусть даже это будет редактор «Мессенджера».
Прошло два часа, а он уже успел переговорить с жителями девяти домов на склоне горы. Никто ничего не видел, не слышал и не заметил той ночью, за исключением одной женщины, которая услышала, как кто-то с шумом продирается через кустарник где-то около полуночи. Она не придала этому особого значения: вокруг бродили олени и прочие звери; шум от них доносился часто. В одном из домов никого не оказалось, и сосед объяснил, что эти люди уехали на неделю навестить родственников в Уэйкроссе. Оставалось лишь заехать к Фокси Фандерберку и осмотреть скалу. Фокси жил по другую сторону горы и, с точки зрения Уилла Генри, был в наименьшей степени способен что-нибудь увидеть или услышать. Однако, Уилл Генри не торопился встретиться с Фокси лично.
Он медленно ехал по гравийной дорожке прямо к дому Фокси. Дорога петляла, взбираясь вверх, и местами подъем был весьма крут, однако, она была ухоженной и вовсе не ухабистой. У Фокси, по-видимому, бывало не так уж много гостей, не такой он был человек, и, видно, оттого-то дорога и не была слишком разбита. И все же, прикинул Уилл Генри, Фокси, должно быть, вкладывал кругленькую сумму, чтобы держать ее в порядке, поскольку эта дорога принадлежала не графству, а ему лично. Дорога продолжала петлять и, наконец, стала спускаться вниз еще до того, как высокие сосны расступились, давая место обширной поляне. Дом стоял точно напротив дороги, и по бокам его симметрично располагались цветочные клумбы. В это время года цвести было еще нечему, однако, подумал Уилл Генри, весной эти места должны смотреться красиво. На клумбах расцветет огромное количество азалий, цветы появятся и на двух кизиловых деревьях, стоящих друг против друга перед домом. Он ожидал увидеть что-нибудь попроще и был поражен тем, сколько усилий затратил Фокси, чтобы тут было красиво. Становилось ясно, на что он тратил почти все свое время, ибо у него не было постоянной работы и он в ней не нуждался. И все же посреди зимы особой красоты не замечалось. Странно, но все тут было точно по ранжиру, как будто здесь располагалось какое-то необычное военное поселение. В этом был весь Фокси. И Уилл Генри тотчас же почувствовал себя непрошеным гостем.
