— Да уж, — Максик с отвращением отодвинулся. — Вонища — хоть нос затыкай!
— А какие на нем прекрасные железные бляшки! Многих, правда, нет — отвалились, ну, уж извини — дареному коню в зубы не смотрят. Ага! Шлемы! Этот, с наносником — мне, а ты бери каску…
Максим тут же водрузил шлем на голову и поморщился:
— Великовата шапочка…
— Ничего, с подшлемником в самый раз будет. Меч у меня уже есть… а вот и твое копье… Потом покажу, как пользоваться.
— Дядя Миша… Мы что же — тоже в турнире будем участвовать?
Ратников усмехнулся:
— Вот в турнире — вряд ли! А в какой-нибудь мелкой стычке — запросто. Ты, Максюта, помнишь, что я тебе недавно сказал… ну, про другое время?
— Да помню… И как вам только прикалываться-то не надоест?
— Так вот теперь слушай, как мы здесь могли оказаться… Браслеты помнишь?
— Ну!
— Так вот — с их помощью… Наехали колесом — ты сам принес осколки. И с их же помощью мы можем вернуться назад. Нужно только их отыскать, эти браслетики… через тех, кто их сюда принес. Останемся, подстережем… Не такое уж и сложное дело, верно? Найдем браслеты, выберемся… Черт! Еще бы эту вертихвостку Лерку найти!
— Лерку? — мальчишка дернулся, губы его задрожали. — Так вы… вы думаете, что…
— Ты слышал уже про нее?
— Да слышал. Эти два урода… Узбек и Карякин…
— В общем, думаю, что она тоже здесь, в этом времени, и мы…
— Ой, дядя Миша, — обхватив голову руками, Максик тихонечко застонал. — А давайте, вы мне все это потом расскажете, ну, когда домой придем, а?
Ратников в ответ только вздохнул: не поверил парень.
— Ладно, давай спать — утро вечера мудренее!
— А утром уходим — не забыли?
— Да уж не забыл, спи, с утречка разбужу.
А утром они проснулись от жутких криков! Кто-то бежал, что-то звенело, вопили, казалось, прямо над головою и еще — жутко пахло гарью!
— Надевай! — Ратников швырнул Максу панцирь и подшлемник. — Быстро!
— Да не надену я это…
— Давай без разговоров!
Михаил и сам уже облачался в кольчужку — имелся опыт — справился один, без помощи оруженосца, надвинул на глаза шлем и, взяв в руки меч, высунулся наружу…
— Ой, мать моя!
Тотчас же прямо на Мишу набросилась какая-то совершенно жуткая бородатая рожа с перекошенным от ярости ртом и огромной дубиной… которая едва не угодила Ратникову в голову… хорошо, тот успел пригнуться… и пустил в ход меч, ударив коротко, тычком, бородачу в пах!
Враг зарычал, дико и страшно, как рычит смертельно раненный, выгнанный из теплой берлоги медведь. Зарычал… выронил дубину… и тяжело повалился в траву, орошенную кровью.
