При последних словах глаза шефа адвокатов забегали, он уклонился от взгляда Дельо, который наконец понял истинную причину его чрезвычайного дружелюбия.
— Вот досье, — живо продолжал Мюнье, указывая на пухлую, набитую бумагами папку.
Прежде чем ответить, старый адвокат взвесил на руке эту папку.
— Я понимаю… Во всяком случае, прославленных моих предшественников не упрекнешь в отсутствии старания. Надо было потрудиться, чтобы собрать такое впечатляющее количество документов. Будем надеяться, что все они убедительны.
Не говоря больше ни слова, он засунул досье в свою папку, где лежал «Вестник юстиции», и направился к выходу.
— Дельо, — смущенно произнес шеф адвокатов, — ты сильно на меня сердишься?
— Да нет, я не сержусь на тебя. Это твоя работа, вот и все. А я постараюсь сделать свою.
— Ты не прав, думая так. Вчера, прежде чем решиться пригласить тебя, я перелистал дело, чтобы выяснить, почему коллеги от него избавились. Я думаю, что теперь это знаю. Само по себе дело довольно простое: преступление установлено. Впрочем, убийца не делал ни малейшей попытки что-нибудь отрицать. Личность жертвы заурядная, но зато личность преступника, этого Жака Вотье, из самых любопытных. Я думаю, что это и отвратило всех, кто брался за дело.
— Да? Ты хочешь сказать, что это монстр?
— Не буду на тебя влиять. Читай досье, увидишь сам. И может быть, тебе понадобится отсрочка, чтобы подготовить защиту?
— Я сделаю все, что можно, чтобы этого избежать, — ответил Дельо. — Взялся за гуж, не говори, что не дюж: преступление совершено, наказание должно следовать без отсрочки. Или заключенный виновен и должен быть осужден как можно скорее, или, если он невиновен, несправедливо держать его в заключении.
— В данном случае, старина, кажется, что вина твоего клиента не может вызывать сомнений. Впрочем, все в его поведении после преступления свидетельствует о том, что он признает себя виновным.
— Позволь тебе заметить, дорогой шеф, что этот пункт касается только нас двоих — его и меня.
— Разумеется. Но ведь ясно, что убил он! И в конце концов, какое могут иметь значение шесть или семь месяцев предварительного заключения сравнительно с тем сроком, который ему предстоит получить, при условии, конечно, если тебе удастся спасти ему жизнь.
— Через неделю я зайду к тебе и выскажу свои соображения, — вместо прощания просто сказал Дельо.
Он посчитал излишним подать руку этому «шефу», навязавшему ему дело, от которого все отказались.
