Сквозь просвет в занавесях в комнату проникал бледно-желтый луч ноябрьского солнца. Каким будет новый день? Не задавайся таким вопросом, Нестор, иди, приготовь кофе. Я выполнил обращенную к самому себе просьбу и вскоре принес чашку кофе Белите. Цыганочка была очаровательна в моей пижаме, но ее озабоченное личико свидетельствовало о том, что она сосредоточенно размышляла.
— Я думаю, — сказала она, глотнув кофе и слабо улыбаясь, — я думаю, что в общем-то смогу быть тебе полезной. Мне так хотелось бы помочь тебе найти того подонка, который убил Бенуа. Мне так хотелось бы, дорогой, но я боюсь, что не сумею, что я сущая дурочка…
— Да нет, любовь моя…
Она сжала мне руку.
— Любовь моя! — повторила она мечтательно и со страдальческим выражением.
Потом, словно отогнав какую-то мысль, продолжила:
— Может быть, есть что-то, что я знаю или знала и забыла и что, может быть, вспомню, но будет уже поздно, и тебе не поможет. Вот хоть история с этим доктором, например. Она нам не очень пригодилась, но мне следовало вспомнить об этом раньше.
Я рассмеялся:
— Как это не пригодилась? Она помогла нам обнаружить труп.
Она вздрогнула:
— В самом деле.
— Ты думаешь, что это плохо? Ты ошибаешься. Это как раз больше всего нам помогло. Поверь моему немалому опыту в таких делах.
— Все равно, — заупрямилась она, — я должна была бы вспомнить об этом раньше.
— Не жалей. Если бы ты вспомнила об этой детали раньше, мы бы раньше приехали в проезд Отформ, и Сальвадор встретил бы меня, а не того беднягу. И я был бы лишен возможности теперь слушать, как ты называешь себя дурочкой.
— Сальвадор! — прошептала она.
Ее карие с золотой искрой глаза наполнились страхом.
— По поводу Сальвадора, — сказал я. — Не надо больше таких кошмаров, как сегодня ночью. Не надо больше просить прощения. Что ты такого сделала, чтобы тебя прощать?
— Многое, — сказала она, опустив голову.
Я погладил ее пышные волосы.
— Он не убьет меня, дорогая. Не тревожься за меня из-за Сальвадора. Я не сказал бы, что после убийства этого неизвестного у него пропало желание расправиться со мной, но я думаю, что сейчас опасность для меня миновала и он будет сидеть тихо. У него хватило хладнокровия обчистить жертву, но дальше он не пошел — не попытался спрятать труп. Он, должно быть, понимает, что в конце концов убитого обнаружат. Скорее всего, после убийства они все убрались отсюда — он и Долорес со своей шайкой. Где они обычно обретаются?
— В Иври.
— Надо бы съездить туда.
