— Что такое? — проскрежетала она.
— Это всего лишь я Патентованный зануда, который всегда вмешивается в чужие дела в неподходящий момент.
Я дружески помахал цыганочке:
— Привет, Белита!
— Белита! — рявкнуло чудовище с кнутом. — Белита!
Моя фамильярность с девушкой была ей явно не по вкусу. Она повернулась к ней и прошипела:
— Это ты с ним спишь, проститутка? Не может быть, чтобы ты ни с кем не спала. Отвечай, чертова шлюха! Сукина дочь Изабелита!
Девушка устало отмахнулась.
— Сука! — повторила ведьма, буравя меня своим единственным гноящимся глазом.
На этот раз, похоже, речь шла обо мне. Я вздохнул.
Поскольку словарь ее не отличался разнообразием, беседа становилась монотонной.
— Я ни с кем не сплю, — сказал я.
— Сукин сын, — уточнила она на тот случай, если я не понял.
Ну что же, сукин сын, сам сука. Ничего особенного. Простая генеалогия.
— А ну-ка заткнись, — начал я.
Выражаться в ее диапазоне — чего проще! Нестор Бюрма к вашим услугам, дуэнья! В этом турнире вы вряд ли выиграете. Я лишу вас титула Мисс Сквернословие всего тремя отборными ругательствами с грязнейшим подтекстом.
Однако отличиться я не успел. Она быстро подняла руку, и я только успел заметить, как промелькнул хлыст. Эта дрянь метила мне в лицо, но меня выручил молниеносный спасительный рефлекс. Я подпрыгнул, как будто мне в зад воткнули булавку. Хлыст обвился вокруг моего туловища, но плотная подкладка куртки смягчила удар. Однако на ласку это все-таки похоже не было. Я покачнулся, в желудке у меня что-то сжалось. Но отреагировал я мгновенно. Обеими руками поймав хлыст, я, едва приземлившись, сильно дернул его к себе и вырвал из рук мегеры. В результате этого маневра мы оба потеряли равновесие.
Я упал навзничь и принял на грудь стокилограммовые телеса проклятой бабищи. Боже мой! Вот это подарочек! Похоже, мне суждено получать удары ниже пояса и испытывать на себе запрещенные приемы. Я чувствовал, что умираю от удушья, уткнувшись носом в ее чудовищные дряблые груди, от которых неимоверно разило. Я уже считал себя капитаном Моранжем из фильма Жака Фейдера — еще одно воспоминание молодости, — который пал жертвой коварной Антинеи, отправлявшей мужиков на тот свет одним разворотом грудей не хуже, чем дубинкой. Такое должно было случиться и со мной. Ведь в фильме все тоже начиналось с какого-то Бенуа, правда, звали его Пьером, но это неважно. При всем том я — не капитан Моранж, и уж если меня ждет его судьба, то пусть меня прикончит настоящая Антинея или Брижит Бардо. Это вопрос моего личного достоинства. Только не эта слоноподобная баба, пригвоздившая меня к полу!
