— Когда кошка машет хвостом, это означает, что она сердится,— заметил Фарго.
— Зато когда собака машет хвостом, это означает, что она радуется,— возразил Джефф.— Если это существо сродни драконам, то оно должно понимать нас, когда мы говорим по-джемиански.
— Между прочим, это она,— сказал Норби.— Она не умеет говорить. Как видите, она не слишком умна, но и не опасна. Теперь я вспомнил.
— Почему она была так надёжно спрятана в подушке?
— Этого я пока не могу объяснить.
— Откуда ты знаешь, что это она? — спросил Фарго.
— Они все драконицы. Но эта разновидность откладывает яйца.
Пушистое зелёное существо подошло к Джеффу и выпрямилось на задних лапах, обнюхивая его. Он протянул руку и позволил обнюхать и эту часть своего тела. Оно не стало кусаться, а потёрлось головой о его ладонь, словно хотело, чтобы он погладил его. Джефф механически подчинился, подумав, что существо ведёт себя как кошка, хотя и совершенно не похоже на неё. На ощупь зверёк был одновременно мягким и щетинистым — сочетание, для которого мальчик не мог подобрать определения.
— Мне всегда хотелось иметь кошку,— сказал он.
Существо под его рукой начало меняться. Мордочка укорачивалась, уши и хвост удлинялись, клыки исчезли. Оно мяукнуло.
— Это же кошка! — изумлённо произнёс Фарго.— Иди сюда, киска!
Существо подбежало к нему. Фарго стал гладить его.
— А ты можешь стать собакой?
Следующая перемена была ещё более поразительной. Очертания тела существа вытягивались и изменялись, пока оно не стало очень похожим на собаку.
— Тяф! — залаяла собака.
— Теперь я вспомнил,— заявил Норби.— Это многоцелевое домашнее животное.
— Все-таки Другие не такие уж плохие,— пробормотал Джефф.— Мне нравится, что они любили домашних животных.
— Будем надеяться, что мы тоже ей понравимся,— сказал Фарго, лаская многоцелевое домашнее животное, которое теперь напоминало зелёного бигля[1] (Фарго всегда был неравнодушен к биглям). Оно лизнуло его в ухо и замурлыкало.
— Биглям не полагается мурлыкать,— немного раздосадованно сказал Джефф. Он не мог понять, почему существа женского пола всегда испытывали такую склонность к его брату. Правда, у него самого есть Норби. Разумеется, его трудно приласкать, зато робот до сих пор не изъявлял ни малейшего желания сменить хозяина.
— Пусть мурлычет,— отмахнулся Фарго.— Я назову её Оолой.
— Почему? — спросил Джефф.
— Потому что эта кличка ей подходит.
Многоцелевое домашнее животное насторожилось, его уши теперь стали длинными и висячими, и заскулило. Фарго почесал его под подбородком.
