— Я волновался об отце, мне удалось выбраться из Африки раньше. Мой самолет приземлился полчаса тому назад. Сейчас ты — единственный человек, который знает, что я уже здесь.
— Я должна сойти с ума от счастья?
Она была готова ударить себя, но слова вырвались помимо ее желания. Она не хотела, чтобы они прозвучали саркастически.
— Нет, на это я не рассчитывал.
Она поняла, что он обиделся, и испытала душевную боль. Ей хотелось сказать: «Я так рада, что ты вернулся! Так рада твоему звонку! Я очень хочу увидеть тебя!» Однако она лишь спросила: «Когда ты едешь в Колвин?»
— Завтра. Хочу сегодня отдохнуть от долгого путешествия в Лондоне. Послушай, Ники...
— Да? — ее рот пересох.
— Не говори никому, что я здесь, ладно? Я хочу сделать сюрприз обитателям Колвина.
— Хорошо.
Они помолчали. Я должна что-то сказать, испуганно подумала Никола, иначе он исчезнет.
— Как Африка? — произнесла она первую пришедшую в голову фразу; Николе показалось, что она прозвучала фальшиво, неестественно бодро. — Наверно, ты полон впечатлений.
— Да.
О боже, подумала Никола. Она до боли сжала трубку пальцами. Скажи что-нибудь, мысленно взмолилась она. Пожалуйста. Скажи что-нибудь. Не вешай трубку. Пожалуйста.
— Ники, — сказал Эван.
— Да?
— У меня было много времени для размышлений в Африке.
— О...
— Я хотел написать, но...
— Я просила тебя не делать этого.
— Да, знаю... я несколько раз чуть было не сделал этого.
— Да?
Слезы заполнили ее глаза. Она с трудом овладела своим голосом.
— Да, я... в твоем решении не было необходимости. Понимаешь? Хотя, возможно, ты имела на него право, но...
— Ты тоже имел право на твое решение, — сказала Никола. — Мне следовало понять, что эта поездка в Африку была тебе необходима.
— Да. Ну...
Она услышала его вздох.
— Думаю, сейчас у тебя уже кто-то есть, — сказал Эван, — но мы могли бы встретиться в память о прошлом. Как ты считаешь?
— Почему бы и нет? — сказала Никола. Собственное спокойствие изумляло девушку. Как она может оставаться такой безразличной? Она снова испугалась.
— Да. — Никола хотела, чтобы в ее голосе прозвучала радость, но ей удалось изобразить лишь прежнюю ужасную неискреннюю бодрость. — Это было бы хорошо.
— Выпьем вечером вместе? Поскольку сегодня суббота, думаю, у тебя уже есть планы насчет обеда, но...
— Сегодня у меня нет планов.
— Нет? Тогда как насчет обеда?
Она с удивлением обнаружила, что плачет. Крупные слезы беззвучно катились по ее щекам.
— Да, — сказала она. — Хорошо.
