— Олеееег!.. — заканючила Галя, опоздавшая на долю секунды.
— Не пущу. И вообще, я лично тут жить буду. Ты со мной?
— Ага, — вздохнула моя ненаглядная. — А спать на полу?
— Могу кровать надувную выделить, — предложил довольный нашей реакцией Михаил. — Ближе к вечеру заскочу, или через Викентия передам. Идет?
— Конечно! — обрадовалась Галя. — Можно я вас поцелую?
Кульман, понятное дело, возражать не стал, но целомудренно подставил щеку — видимо, вспомнил взгляд Петровича.
Кстати, о птичках… А где питомец-то? Вроде вперед нас в дом прошмыгнул, а теперь задевался куда-то.
Я неспешно обошел комнатку, периодически пригибаясь, и вышел к торцевому окну, смотрящему на обещанный задний дворик. А ничего, симпатично. Веселый газон, вблизи вполне себе зеленый, пара шезлонгов, пышные кусты вдоль забора… Ага, и знакомая до боли рыжая спина торчит из-под ветки. Я хотел было привлечь внимание Петровича вопросительным мыслеобразом, но в этот момент заметил давешнего птица — наглого Мишиного питомца. Неугомонному попугаю, видать, понравилось издеваться над беззащитным котом, и он решил повторить успешный опыт, благо хвост торчал на самом виду. Птах бесшумно спланировал с крыши, косолапо подкрался к жертве, занеся клюв для удара… И нарвался на ловкий удар кошачьей лапы — я вовремя предупредил напарника, передав стандартный образ «нападение сзади». Петрович оказался значительно быстрей и проворней птица: сшибив попугая с траектории, кот заставил его позорно ретироваться, к тому же еще успел в прыжке вцепиться в роскошный хвост и выдрать пару длинных перьев. Приземлившись на все четыре лапы, Петрович победно фыркнул, но от трофея избавляться не стал — неспешно потрусил к двери, которую без труда открыл, толкнув лбом.
Дожидаться пришествия воина-победителя я не собирался — не хватало мне еще в будущей спальне мусора всякого — и быстренько увел Галю с Михаилом на первый этаж. Здесь я отобрал у мурзящегося Петровича перья и вставил их в высокий стакан, извлеченный из буфета на кухне. Поставив импровизированную вазу с боевым трофеем на стол, я одобрительно потрепал напарника по загривку:
— Ну вот, Петрович, наше первое украшение! Разрешаю забираться на стол и любоваться в любое удобное время.
— Я тебе заберусь! — Галя протянула было руку к «вазе», но мы хором на нее заурчали — кот обиженно и одновременно просительно, а я жалостливо — чисто из озорства.
Против организованного отпора Галя не пошла и оставила украшение в покое.
